Легенда о Чудограде. Книга первая Властитель магии. Часть первая Рувир

Шихматова Елена

— Если это в моих силах, — неуверенно сказал молодой человек.

Гедовин достала из-за пазухи сложенный вчетверо вырванный из книги листок бумаги с описанием применения и использования заклинания локальной волны.

— Вот, почитай.

Дан с минут пять смотрел на листок, читал его он только первые две минуты, все остальное время он пытался осознать, почему ему все понятно, почему эти значки и символы, заметки и указания ясны для него как простейшая арифметика? Наконец, молодой человек, отодвинул от себя листок и молча уставился в стол.

— Так,

ты сможешь? — осторожно спросила Гедовин.

— Властитель магии — это что, кто-то выбирает, или…

— Это передается по наследству. Магия крови.

— Магия крови, — повторил Дан, — звучит совсем жутко. Да, я смогу.

— Отлично! — продолжала девочка. — Мы хотим применить две волны — одну создаст Драгомир, другую ты — перед храмом Истории, у волны довольно большой радиус действия, это, конечно, затронет жителей прилегающих домов, но ничего более подходящего мы не нашли. Нет, конечно, если у тебя есть какие-то мысли.

Сложив на груди руки, Дан смерил ее усталым взглядом.

— У меня нет никаких мыслей, Гедовин, и пока не может быть. Может, со стороны это и кажется здорово, но мне, вообще-то нелегко такое принять.

— Извини. Так вот, локальные волны вырубят всех на пятнадцать минут, за которые мы с помощью городской стражи освободим узников, всех, может и не получится, зато Анна вчера ночью была там и точно знает, где держат господина Нисторина и Вителлия.

— Кажется, вчера вам советовали не высовываться?

— Она была невидимой.

Дан покачал головой.

— Гедовин, и ты еще училась в закрытой школе для девочек! Ты вообще воспитателей слушала?

— Это хороший план, — согласилась с ней Амалия, — только, думаю, стражникам надо быть в обычной, гражданской одежде, во избежание возможного конфликта. Но Модесту, Гедовин и Анне лучше остаться здесь, в мэрии.

— Но там мой дядя! — возмутилась Анна, Гедовин тоже вступилась за свое право идти на штурм храма Истории.

— Я уже использовала магию и могу заставить людей не двигаться. Цокольный этаж мы ведь не будем подвергать локальной волне, а стражники там везде, в каждом промежуточном коридоре.

— Это, между прочим, тоже стало известно благодаря моему ночному походу, — подчеркнула Анна.

— Мы ценим твой вклад, — сказала ей Амалия, — ты рисковала и не зря, но сейчас, без обид, Анна, насколько я поняла, ты и Модест — не волшебники. Останьтесь здесь, пожалуйста.

Девушка понурила голову и обреченно ответила.

— Хорошо.

Модест молча кивнул. Он ничего не сказал, когда Анна заявила, что там ее дядя, и она должна помочь, ничего не добавил, а ведь там его папа. Мальчик чувствовал себя немного виноватым, на самом деле, он тоже переживал, просто он не привык выражать свои чувства к отцу. Меж тем Амалия обратилась к Гедовин.

— Сегодня приходила твоя мама, утверждала, что твой отец стал ангелом, и потому ждет тебя с распростертыми объятьями дома у твоей бабушки. Я ответила ей, что, если господин Томилин действительно

встал на путь исправления и терпимости, то пусть придет сюда сам, увидится с тобой и поговорит, а уже потом, если ты того захочешь, мы готовы пересмотреть решение Лиана.

— Спасибо! — искренне поблагодарила ее девочка.

Тем временем в комнату постучали.

— Модест, ты с краю, будь добр, открой дверь, — попросил его Дан, мальчик кивнул и открыл дверь секретарю, которая держала в руках письмо.

— Извините, что отвлекаю, это только что принесли от госпожи настоятельницы города, здесь пометка срочно.

— Да, хорошо, — сказала Амалия и уже протянула руку, чтобы взять конверт, но секретарь покрепче прижала бумагу к себе.

— Простите, но тут указано «лично» господину Ингоеву.

— Дайте письмо Амалии, Юлия, я ей доверяю. Спасибо.

Женщина пожала плечами и беспрепятственно отдала конверт. Амалия сразу развернула его и, пробежав глазами по бумаге, подняла глаза и с укором посмотрела на Данислава, тот удивился.

— Что?!

— Зачем ты отослал стражников из храма?

— Они были вооружены, я предложил им сдать оружие и пойти проголосовать, но они отказались. Нет, было бы лучше, если бы я их пропустил во всеоружии? Как бы простые мирные граждане на это отреагировали?

— Да, ладно не кипятись, все правильно, только теперь она упрекает тебя по трем статьям, во-первых, ты нарушил все законы уже тем, что родился, во-вторых, ты сознательно не желаешь идти по пути, дарованному всеблагим и великим Алином, и, в-третьих, ты даже светские законы, на страже которых стоит мэрия и городская стража, не соблюдаешь, отказывая гражданам в их законном праве отдать свой голос на всеобщем голосовании.

Слушая ее, Гедовин не могла не отметить.

— Постойте, постойте, что значит не должен был родиться? Выходит, Каллина тоже знает?

— Вряд ли, — ответил ей молодой человек, — она называла меня потомком какого-то Демьяна Собинова, и посетовала, что настоятель храма пока не избран, а то бы меня давно за чужие грехи казнили.

— Демьян Собинов, — задумчиво повторил Драгомир, — какое знакомое имя, но… Нет! Не помню!

— Насколько я знаю из истории, — сказала Анна, — это был противник великого Алина, он утверждал, что учение Алина не истинно верное, и что, как бы ни был хорош путь Алина, он не должен отрицать другие варианты, Храм, естественно, считает подобное мнение еретическим.

— Я, что, какую-то другую историю учил? — возмутился Дан. — Почему я ничего такого не знаю?

— Э-э, — замялась Анна, — это из запрещенной книги начала тысячелетия без магии, она написана древнем языке, и я нашла ее в закрытых секциях библиотеки.

— Тогда понятно.

Амалия тем временем подошла к окну.

— Астеев приехал.

Дан сразу же встал.

— Поговоришь без меня, ладно? Все-таки его надо просить о помощи, а я не гарантирую, что смогу корректно донести до него нашу просьбу.