Легенда о Горе Аавэй
Шрифт:
Оказалось, играть было не так просто – ствол березы был скользким, вращался и пружинил от каждого движения. Поэтому скоро из шести детей, принимавших участие в состязании, осталось двое – рослый паренек и девочка, которой на вид можно было дать не больше тринадцати зим. Ее легко было перепутать с мальчишкой: на смуглом, искусанном мошкарой лице черные глаза, сверкающие из-под спутанных прядей коротких темно-бурых волос. Вместо ягушки 4 и няндуя 5 , какие носили все девочки племени, ровдужные 6
4
Ягушка – женская распашная одежда из сукна, а также кожи и меха оленей или белок.
5
Няндуй – полукруглая меховая шапка с короткими ушками и разноцветными полосками из сукна.
6
Ровдуга – замша из шкуры оленя или лося.
Ствол под ее ногами то и дело колебался, но, несмотря ни на что, ей удавалось держать равновесие. Ее соперник нисколько не уступал ей в этом. Зеваки, поначалу с упоением улюлюкавшие на берегу, приняли скучающий вид.
– Юла, Ханьил, возвращайтесь уже! – прокричал им один из мальчиков. – Давайте рыбу ловить!
Соперники с радостью согласились бы на это. Оба устали стоять неподвижно, чувствуя, как немеют их руки и ноги, но были слишком горды, чтобы просто так сдаться.
– Ханьил… – вкрадчиво шепнула Юла, смотря строго перед собой и балансируя. – Смотри, как красиво бежит река… А как она бурлит, точно песню поет!
На лбу у Ханьила выступила испарина. Он нервно заулыбался.
– Знаю я, чего ты добиваешься… – сказал он сквозь зубы. – Посмотрю вниз, голова закружится, и я не удержусь. Так?
– Можно и так. А можно и эдак! – девочка с силой топнула по стволу.
Он опасно пошатнулся. Наблюдатели встрепенулись, но их в который раз постигло разочарование – удержались оба.
– Глупая! – гаркнул Ханьил. – Оба упадем!
– Ха! – воскликнула Юла. – Я упаду, если сама захочу. А тобой отобедает сюллюкюн 7 !
7
Сюллюкюны – духи, обитающие в реках и озерах. Сюллюкюны умеют предсказывать будущее. Они выглядят как люди, только бровей у них нет.
– Сюллюкюны не едят людей. Разве что маленьких девчонок!
– Ах ты!..
Знакомый голос окликнул ее. Юла подняла глаза на берег – оттуда махал ей Лачил. То ли от неожиданности, то ли от того, что Ханьил воспользовался ее замешательством и поставил ей подножку, девочка с криком и плеском полетела в воду, что тут же было встречено радостными возгласами мальчишек. Они торжественно поздравляли победителя, выкрикивая: «Ханьил – великий воин!» – а Юла изо всех сил гребла к берегу. Ее одежда сразу же отяжелела от воды и начала тянуть ее ко дну. Лачил, зная, что течение в этом месте реки было слабым, а дно неглубоким, не проявлял никакого беспокойства. Глядя на Юлу, вспоминал, как учил ее плавать. Стрелять из лука. Сооружать ловушки. Читать следы. Ездить на учахе и нартах. Много чему еще… Позабыл только привить ей любовь к ягушкам и украшениям. Лачил подозревал, что Забуль сердилась на него именно поэтому.
Охваченная неожиданной радостью, Юла, не помня себя, мчалась по траве, хлюпая торбасами 8 , полными воды.
– Дед! – вскрикнула она.
Подбежав к Лачилу,
– Что это у тебя? – спросила она, указывая на венок, который он в спешке забыл снять.
8
Торбаса – высокие сапоги, которые делают из шкур нерпы, тюленя, оленя и других животных.
Лачил вспомнил о том, что ему рассказала Забуль.
– Забуль… – начал он, и улыбка сразу сошла с лица Юлы, – сказала мне, что сегодня ты уже успела подраться с ее мальчиком.
– Мы помирились! Почти. А еще, он первым начал.
Ее лицо приобрело то серьезное выражение, от которого взрослым отчего-то становится стыдно, когда они сомневаются в детской искренности.
– Ну же, ну же, – затрепетала она в нетерпении, – быстрее расскажи, сколько зверей ты убил на охоте!
– Ни одного, – сказал Лачил, доставая из кармана костяную трубку. – Я уже слишком стар, чтобы охотиться вместе со всеми.
– Что же ты тогда делал?
– Молодые охотники сильные и быстрые, да многого не знают. А я – место подскажу. Хитростям научу.
– Так значит, в этот раз ты был… Главным охотником?
Лачил не знал, что на это возразить. Да и не хотел, видя, с каким восторгом внучка смотрит на него.
– Самым главным. Пойдем домой, – сказал он, потрепав ее по щеке. – Я подарок тебе привез.
– Правда? Что это? Коготь рыси? Наконечники для стрел?
– Почти угадала… – уклончиво произнес Лачил. – Ты получишь его дома.
Покуда они шли к своему тордоху, со стороны леса все еще доносилось волнение: шаман Атила возвратился из духовных скитаний. Сгорбившись под огромным своим бубном и опираясь на осиновый посох, Атила степенно шествовал к центральной поляне. Бесчисленные зубы животных, бусины и амулеты, которыми пестрел его пыльный кафтан, при каждом движении издавали такой оглушительный звон, что людям оставалось только удивляться, как этому немощному старцу удается воротиться невредимым, когда он так рьяно заявляет о своем присутствии на весь лес. Такая живучесть, однако, добавляла всем уверенности в том, что Атилу защищают весьма и весьма сильные духи.
Ветер развевал ленточки его кафтана, запутывал пепельно-седую бороду в медальонах и птичьих черепках и щекотал волосы в его крючковатом носу. Шаман морщился, пытаясь чихнуть.
– Бестолковые духи, все не оставят меня в покое… – бормотал он себе под нос.
Раздражали его не только духи, но и люди, от которых он успел отвыкнуть за время своего путешествия и которые теперь растерянно роились вокруг него. Каждый хотел спросить его о несчастье, постигшем племя, но почтение перед старостью Атилы не позволяло им тревожить старика, изможденного долгой и трудной дорогой…
– Атила! Атилаа!
Как будто из ниоткуда, перед шаманом возник низенький, почти круглый, упитанный мальчик зим десяти. Устремив на Атилу толстощекое, раскрасневшееся лицо, он радостно подпрыгнул на коротеньких ножках и воскликнул:
– Атила! Ты вернулся!
Атила вздрогнул и остановился. Из толпы послышался возмущенный гул. Шаман мрачно взглянул на мальчика, черепки и стекляшки на его кафтане задребезжали, и все поняли, что причиной тому был не ветер. С обреченным видом Атила двинулся дальше, не одарив его и словом. Люди с осуждением посматривали на мальчика, продолжавшего приставать к нему, но никто не попытался остановить наглеца или осудить его за неуважение к старшему.