Легенда о рыжем драконе
Шрифт:
На северном склоне от холма, на котором располагался замок, апельсины только начинали поспевать. Я не планировала больше отправлять их на материк в свежем виде. Выгоднее будет переработать их в мармелад или варенье, выварить в сахарном сиропе, чтобы получить красивые апельсиновые дольки или цукаты.
Обязательно надо будет придумать что-то на замену меренгам, которые так активно продает Альва. Конечно, я не думала тогда, что создам себе такую конкуренцию, если поделюсь рецептом выпечки с соседкой. Но быть второй в этом мире я не хотела. Поэтому
– О чем замечталась? Опять о рецептах? – спросил Корс, когда спуск завершился, и мы выехали на ровную дорогу, ведущую к деревне.
– Да, не хочу, чтобы про меня говорили, что я украла рецепт меренг. Ведь это был мой рецепт! Хочу продавать то, что никто еще не придумал до меня.
– Какие амбиции! Думаю, для воплощения всего задуманного, тебе понадобится большое количество работников. Давай посмотрим, как устроились переселенцы и сколько семей Фит сможет привезти с материка в эту поездку, – предложил Корс, спрыгивая и подавая мне руку, чтобы я спустилась.
Слезть элегантно не получилось и я повалилась кулем вниз, благо, Корс успел подхватить меня, и я избежала позорного падения.
Выходные в этом мире были не предусмотрены, но я настояла, что женщины с детьми не могут работать каждый день. Поэтому каждый четвертый день был выходным, и женщины оставались в деревне. При этом им выделялись продукты, чтобы они могли приготовить похлебку или кашу, чтобы накормить детей.
Сегодня был как раз такой день. Пока мужчины готовились к отплытию на материк, женщины и дети остались в деревне. Малышня не бегагала под ногами у взрослых, а женщины отдыхали перед большой уборкой, которая ждет нас завтра.
Первыми, кто заметил наше появление были, конечно же, дети. Которые подбежали, стали здороваться, обниматься и спрашивать про сладости. Будто мы не виделись с ними не со вчерашнего дня, а минимум месяц. Я была рада всем, каждого обняла, похвалила и посмотрела, кто чем хвастался. Ощущение было, будто снова вернулась в родную школу и мои пятиклашки бегут ко мне после выходных. Как же мне не хватало своих детей в прошлом мире! Надеюсь, судьба дала мне второй шанс не просто так, и здесь я смогу выбрать себе мужа по душе и родить собственных детей.
Следом за детьми вышли и матери, которые в свой законный выходной занимались стандартной женской работой: стиркой, уборкой, латанием дыр на одежде непоседливой ребятни. Но при этом все они были довольны и счастливы, ведь раньше все это им приходилось делать ночью после изнуряющего трудового дня.
– Корс, Тоника! Идемте пить чай, – зазывали нас женщины в дом.
Было очень интересно посмотреть, как же они устроились. Мы зашли в дом, который занимал капитан Фит вмест с семейством. Внутри было чисто и довольно уютно, несмотря на отсутствие каких-то важных в обиходе вещей.
– У нас тут бедненько, – немного смутилась хозяйка дома, разливая ароматный травяной чай по разномастным кружкам, – но в скором времени Фит сможет привести с
Я с сочувствием смотрела на эту изможденную женщину, на то, как она держит натруженными руками кружку с чаем и как постепенно расслабляются ее пальцы с воспаленными от работы в ледяной воде суставами. Что ждет в будущем ее детей? Если не овладеют каким-то ремеслом, то такая же изнуряющая работа за копейки.
Женщина настояла, чтобы мы обязательно съели по паре блинчиков, которые она напекла к ужину для детей. И как мы не отказывались, была непреклонна. Блинчики в ее исполнении были толстенькими и плотными, как оладушки и подавались с медово-апельсиновым сиропом. Корс так увлекся, что потянулся сначала за третьим, а потом и за четвертым блинчиком. Пришлось пару раз пнуть его под столом, пока он не сообразил, что не стоит объедать детей.
– Корс, кажется мы куда-то ехали, чтобы посмотреть кое-что интересное. Не думаю, что ты имел в виду чай с блинами, – напомнила я ему о цели поездки.
– Действительно, нам пора, – сказал тот поднимаясь и сердечно благодаря радушную хозяйку.
– Мы едем смотреть заброшенную стекольную фабрику, – сказал он, когда мы вышли из дома на улицу.
– Я видел упоминания о ней в документах в библиотеке, но она заброшена довольно давно, поэтому я не думал, что стоит туда ехать. Вот даже дорога совсем заросла, – показал он на едва различимые следы, которые выходили с противоположного от замка конца деревни и терялись где-то в лесу.
Стекольная фабрика представляла собой длинное одноэтажное здание из серого камня. Толстая труба, возвышающаяся над крышей, явно принадлежала большой печи, которая находилась внутри.
Здание находилось в полнейшем запустении: подъездную дорожку давно и прочно облюбовал кустарник, влажные стены покрылись мхом, а из крыши проросло дерево. Окна были наглухо заколочены иссохшими от времени досками.
Вход, перегороженный упавшим деревом, мы отыскали с трудом.
– Что-то это здание не кажется мне безопасным, – пробурчала я, продираясь сквозь кустарник.
Немного провозившись и содрав кожу на руках (я – точно), все-таки отволокли дерево в сторону и смогли наконец открыть дверь и войти.
Внутри царил полумрак и тишина. Я ожидала, что все будет разорено и сломано, как это было в деревне или в замке, но нет – здесь был полный порядок, только все поверхности покрывал толстый слой пыли, которая от влажного воздуха превратилась в плотные слежавшиеся пласты, в том числе и на полу. Наши шаги были едва слышны и почти не нарушали застоявшейся тишины.
– Кажется, люди покинули это место очень давно, – заметила я.
– Точно намного раньше, чем три года назад, – согласился со мной Корс, – в брошенных домах в деревне не было столько пыли.