Легенда о воре

Гомес-Хурадо Хуан

Тысячи мешков пшеницы! Этого хватило бы, чтобы прокормить весь город в течение нескольких месяцев.

Он вернулся в Севилью, погруженный в мрачные мысли. Если он объявит о том, что видел на том складе, альгвасилы реквизируют товар и продадут по справедливой цене, что подкосит Варгаса. Возможно. Или, может быть, он подкупит членов городского совета и судей, чтобы замолчать происшествие и любыми способами сохранить зерно. К сожалению, Санчо не мог предугадать, чем всё это закончится. В таком случае купец не отправится в тюрьму, а может притвориться, что он тут не при чем или отделаться штрафом. Подобные ему

люди никогда не попадают на галеры.

Санчо крутил в руках поводья, заразив своим беспокойством и лошадь, которая ускорила шаг. Ему нужно придумать другое решение. Благодаря которому Варгас будет выглядеть в глазах всего города чудовищем. И причем быстро, потому что каждый день, пока эти мешки не находились в распоряжении жителей города, приносил еще больше смертей.

Но как Санчо не напрягал мозги, он так и не смог ничего придумать. Он въехал в город через ворота Святого Хуана и спешился неподалеку от того места, где украл лошадь, хлопнув ее по крупу. Ведомое инстинктом животное поскакало к своему стойлу.

"Вот бы моя жизнь была такой же простой, как твоя, дружище. Если бы меня вели в поводу, как солдата".

Последнее слово на несколько мгновений застряло в его мыслях. И тогда Санчо понял, что один его знакомый может помочь в этом деле.

Постоялый двор Томаса Гутьерреса выглядел элегантно и находился рядом с королевским дворцом. Ничего похожего на лачугу в квартале Ла-Ферия, где им с Хосуэ приходилось прятаться. Здесь были большие и просторные комнаты и целая армия горничных сновала туда-сюда со швабрами и горами белья. Не было необходимости спрашивать про Мигеля де Сервантеса, потому что комиссар по закупкам сидел в кресте у камина в главном зале, погруженный в чтение. Он поднял взгляд от страниц и приблизился к молодому человеку с искренней улыбкой.

– Дружище Санчо! Садитесь, прошу вас, - он махнул рукой одной из служанок, и та тут же принесла кувшин вина.
– Пришли сыграть в карты? Коли так, то должен предупредить, что не собираюсь с вами состязаться. Уверяю, что научился на собственных ошибках.

Санчо налил себе вина и залпом опустошил стакан. После долгого дня, проведенного верхом, и пробежки по лесу, его мучила жажда, и он дрожал от холода, но пил он скорее для того, чтобы собраться с духом. Опустошив стакан, он излил всё накопившееся на душе. Он рассказал комиссару всё без утайки. Каждый этап своей жизни за последние годы, решения, которые он принимал, и события, в которых участвовал. Лицо Мигеля посуровело. когда Санчо рассказывал о своей воровской жизни, но он посочувствовал юноше, когда тот поведал о жизни на галере. Возможно, Мигель прошел через что-то подобное, хотя тот и не сделал за весь рассказ ни единого комментария.

Санчо говорил больше часа, и финал посвятил заговору Варгаса с зерном и плану, как вывести купца на чистую воду и вернуть пшеницу городу.

Когда он закончил, то выжидающе посмотрел на комиссара, пытаясь вычислить мысли собеседника.

– У вас была нелегкая жизнь, дружище Санчо. Я всегда придерживался мнения, что каждый - кузнец своего счастья. Но никогда под руками не оказывается нужного инструмента, а иногда приходится вырывать его зубами. Не бойтесь, я вас не осуждаю, это не мое дело, оно касается лишь Господа.

– Значит, вы мне поможете?

Тот задумался.

– То, о чем

вы мне рассказали, очень серьезно, Санчо. Мой долг как комиссара - рассказать об этом.

– Ну что ж, - печально изрек молодой человек, поднимаясь.
– Теперь я вижу, что совершил ошибку, обратившись к вам.

Однако Мигель не позволил ему уйти, удержав за плечо.

– Нет, прошу вас. Сядьте. Я разделяю ваше беспокойство, что если донести на Варгаса, это ни к чему не приведет. Думаю, что ваш план, хотя и рискованный, но лучше, чем другой исход. Однако есть одна вещь, которую вы не предусмотрели: нам нужен человек, который сделает предложение. И это не может быть любой человек с улицы.

Санчо не ответил. Он смотрел вверх и вправо, через голову Мигеля. Тот обернулся, заинтригованный, чтобы узнать, на что с таким интересом смотрит юноша.

У камина висел огромный деревянный щит, нечто вроде доски объявлений. Там были тарифы на постой, королевские указы и объявления о потерянных предметах с обещанием вознаграждения. Но не это заинтересовало Санчо. На углу неподалеку от них афиша объявляла о представлении в местном театре. Санчо на обратил внимание ни на название спектакля, ни на адрес заведения. Лишь единственная строчка притягивала его взгляд. Иностранное имя одного из актеров, игравшего самую несущественную роль в труппе.

– Я думаю, дон Мигель, что нашел идеального человека для этой задачи.

LXIV

Напустив на себя надменный и презрительный вид, Гильермо де Шекспир ожидал за дверью Варгаса. Он понимал, что купец нарочно заставляет его ждать, чтобы подчеркнуть собственное могущество и зависимое положение Гильермо, однако именно к этому Санчо его и готовил.

Когда неделю назад молодой человек подкараулил его на выходе из театра, англичанин его не узнал. Тем не менее, он охотно принял его приглашение распить кувшинчик вина. И лишь когда служанка принесла напиток - лучшее вино из Торо - память англичанина вернула его на три года назад, в трактир, где он тогда жил, и где по его вине жестоко избили этого мальчика.

– Сансо!
– воскликнул Гильермо на ломаном испанском, ставя на стол пустой стакан.
– Вот теперь я вас вспомнил.

– Но так и не научились выговаривать мое имя, - ответил молодой человек по-английски.

От этих слов глаза Гильермо загорелись. У него было не много возможностей поговорить на родном языке.

– Ах, Сансо. Новый язык в старых устах - плохая комбинация. Но расскажите мне, расскажите о своей жизни. Только говорите потише. В нынешние времена лучше не говорить по-английски в открытую.

Хотя они сидели в углу пустой таверны, Санчо прислушался к этому совету.

– Вы до сих пор притворяетесь ирландцем?

– Хотя мне это с трудом дается, но да. Я боюсь за свою жизнь. Но и на родину вернуться не могу, как бы я этого ни хотел. С тех пор как Филипп ведет войну с Елизаветой, из Севильи к моим островам не ходят корабли.

– Вы могли бы отправиться в Нормандию.

– Для этого у меня не хватит денег. Моя единственная надежда - найти доброго английского капитана, который захочет вернуть соотечественника на родину. Боюсь, что мне придется подождать.