Легенда о воре
Шрифт:
Хосуэ подхватил Маркоса на руки и бросился бежать следом за Санчо. Несколько раз они меняли направление, слыша крики за спиной, улицы здесь были слишком широкими, а благодатные сумерки еще не наступили. Денег у них не было, единственное прибежище было обнаружено, и все ищейки в городе рыскали по улицам, чтобы их найти и убить. И негде скрыться от них, да еще и с раненым на руках.
"Осталось только одно место, где я могу укрыться. Вот только имею ли я право подвергать ее новой опасности?" - думал Санчо, борясь с самим собой.
Они ускорили шаг, в отчаянии слыша, как всё сильнее
LXII
Едва Клара открыла дверь, по спине ее побежали мурашки, и не только от холодного ветра, который ворвался в аптеку вместе с Санчо и его друзьями.
– Закрывай скорее. За нами гонятся, - еле выговорил Санчо, тяжело дыша.
– И ты привел их сюда?
– прошептала Клара, не в силах поверить в происходящее.
Он почувствовала, как внутри нарастает негодование. Когда Санчо пришел к ней с ранением в руку и с такой выжженной и пустой душой, словно оставленная на солнце чашка, Клара открыла ему душу и отдала тело. Юноша остался с ней на всю ночь. Они не могли заснуть до самой зари, открывая друг другу всё тело и душу, то, что они не осмеливались открыть никому больше. Санчо возвращался к ней каждый день, хотя иногда оставался лишь на несколько минут.
Никогда прежде Клара не чувствовала в своем теле такой легкости, как в эти дни; казалось, она парила, словно на крыльях, не касаясь ногами земли, с нетерпением ожидая каждой новой встречи. Она верила, что нашла наконец того единственного человека, с которым может говорить обо всем на свете, который поймет, насколько важно для Клары ее дело и свобода, которой она во что бы то ни стало решила добиться. А потом они глупо поссорились, когда Санчо рассказал, что хочет разделаться с Варгасом.
Она не могла понять, почему так разозлилась. Варгас, может, и был ее отцом, но для Клары это ничего не значило. Он также был человеком, которых хотел над ней надругаться и покончить с ее предприятием, но и не это на нее повлияло. Позже, когда Санчо уже ушел, Клара поняла, что если что-то случится с Варгасом до того, как она выкупит свою свободу, то всё пойдет прахом. У юной аптекарши тоже были счеты к этому человеку, она хотела кинуть ему в лицо деньги за свою вольную грамоту. Она была уверена, что сможет этого добиться собственными силами.
Внезапно она поняла и еще одну вещь: что по уши влюбилась в Санчо. Это новое чувство оказалось настолько сильным, что перед ним блекли все те безумные страсти, о которых она читала в рыцарских романах, таких любимых ею в те времена, когда она жила в доме Варгаса. Клара жаждала обладать им снова и снова, она обожала каждую черточку его натуры. Как он закусывал губу, когда о чем-то напряженно думал. Как напрягались его бицепсы - точно тугие струны под бронзовой кожей. Как он обдавал ее шею своим жарким дыханием, когда они занимались любовью.
И в то же время она ненавидела его - за то, что он с такой легкостью овладел ее думами, навсегда лишив свободы. Ненавидела за ту бесцеремонность, с которой он вторгся в ее маленький цветущий мирок, вытоптав его своими грубыми
И вот теперь он стоял посреди ее аптеки, в компании огромного негра, на руке которого повис умирающий.
– У меня не было выбора. Мне больше некуда было идти, - сказал Санчо, сгорая от стыда, что подверг ее опасности.
Клара подошла к Санчо и влепила ему пощечину - да такую, что у нее от удара онемела рука, а его щека стала красной, как мак. После этого, прежде чем он успел оправиться от потрясения, поцеловала его с такой же страстью, с какой перед этим ударила.
– Несите его туда, - распорядилась затем Клара, когда наконец-то отпустила Санчо.
– Куда его ранили?
– Выстрелом в спину. Матео и Кастро погибли. Закариас нас предал.
Клара кивнула, хотя в это мгновение мысленно блуждала где-то далеко. Ее думы занимало только то, как помочь раненому. Его положили на кровать девушки лицом вниз, и Клара велела Санчо снять с него рубаху, а сама тем временем готовила необходимые инструменты. Санчо без всяких церемоний разрезал рубаху, обнажив залитую темной и липкой кровью спину. Клара аккуратно вылила на кожу воду из миски, не беспокоясь о том, что на простыни потекли розовые ручейки, и стала видна рана - маленькое отверстие у правой лопатки.
Клара встревоженно нахмурилась. Она знала, что нужно вытащить пулю, потому что иначе больной не поправится. Но процесс извлечения пули быть до крайности болезненным и чудовищно ее пугал. Сделав глубокий вздох, она заставила себя взять в руки ланцет и надрезать рану, расширив ее. Потом она погрузила в горячую плоть пальцы, почувствовав позыв к рвоте, и стиснула челюсти. Она нащупала что-то твердое и неровное и смогла за несколько попыток вытащить пулю.
– Подай мне нож, он лежит на жаровне.
Раненый, который почти не шевелился и лишь едва дышал, дернулся, когда Клара приложила лезвие раскаленного ножа к краю раны. Она быстро и сильно надавила, раздался треск, и воздух наполнил мерзкий запах горелой плоти.
– Теперь он должен отдыхать, - сказала Клара, вытирая руки тряпкой.
Она подняла взгляд, натолкнувшись на немой вопрос в глазах Санчо.
– Если он переживет эту ночь, то, скорее всего, останется в живых. Но больше мы ничего не сможем для него сделать, - сказала девушка после долгих раздумий. На нее навалилась усталость.
Санчо хотел было что-то ответить, но ему помешал бесцеремонный стук в дверь.
– Это альгвасилы. Мы выйдем через сад, - сказал он, с ужасом представив судьбу Клары, если их застанут внутри.
– Сидите тихо, не высовывайтесь. Предоставьте это мне.
Аптекарша закрыла дверь спальни, взяла свечу и направилась к входной двери, которая по-прежнему сотрясалась под градом ударов.
– Откройте, именем короля! Дорогу правосудию!
Клара нахмурилась, прежде чем как открыть дверь, чтобы создать у альгвасилов впечатление, будто только что встала. Притворяться встревоженной ей не пришлось. Она отперла задвижки и встретилась взглядом с высоким мужчиной в широкополой шляпе.