Легенда. Доктор Фауст

Крату Олег

Войдя в Градчанский лес, Фауст подошёл к старому дубу и прислонился к нему лбом. Не хотелось ни о чём думать. Хотелось просто быть. Кинув плащ на землю, алхимик опустился вниз и, устроившись между двух выступавших из земли корней, закрыл глаза. Постепенно успокоив мысли, он прислушался к своему дыханию. Этой технике его обучил один

восточный мастер. Хотя – нет, мастеров было два, Ли Фонг и Кави.

Образы детства никак не хотели уходить из головы, и Георг выдохнул. Единственный способ избавиться от прошлого – это вернуться в настоящее. Алхимик повернулся спиной к дереву и закрыл глаза.

Вспомнив своих учителей по медитациям, учёный благодарно улыбнулся. Он познакомился с ними совершенно случайно, на пути в Гималаи. До которых, к слову сказать, так и не добрался. О чём, впрочем, нисколько не жалел. Эта удивительная встреча многое изменила и в жизни учёного, и в нём самом.

Странное сочетание несочетаемого. Быстрый как ветер Ли и задумчиво улыбающийся Кави. Китаец и индус – удивительная пара. С первого взгляда даже было трудно понять, что именно объединяет этих, казалось бы, столь разных людей. Кави, подробный, внимательный, вдумчивый, и Ли, быстрый, стремительный как ураган. Учитель, который практически никогда ничего не объяснял. Огонь и вода. Но уже через минуту собеседник и представить себе не мог, что один может быть без другого.

Как и большинство европейцев, Фауст с некоторой иронией поглядывал на восточные народы. Будучи человеком образованным, он крайне скептически относился к азиатской мистике. И считал её скорее попыткой спрятаться от реальной жизни, нежели чем-то стоящим его внимания.

Однако его скепсис быстро закончился, едва он познакомился с ними. С Мастерами пространства.

Хотя, это была даже не встреча, скорее – столкновение.

Тот случай, когда судьба руководила Фаустом, а не он ею.

Надо сказать, такого рода события нечасто случались в его жизни, чем он очень гордился. Ему всегда казалось, что самое опасное – это когда человек перестаёт отвечать за свою жизнь и целиком полагается на провидение. Но в этот раз было именно так.

Трудно сказать, почему Георг вообще поехал в Мекнесс, тем более – с малознакомыми попутчиками. Это пыльное захолустье и шумные Берберы не вызывали у него никакого энтузиазма. А тут ещё компания их светлостей. Младшие отпрыски знатных семей. Крошечные островки ума, окружённые горами самомнения, морем амбиций.

Утомительная неделя разговоров людей, считавших себя властью, надоели Фаусту куда больше, чем сама дорога. Господам же, напротив, было очень лестно, что с ними путешествует знаменитый алхимик. Изменились веяния, мода и – вот! Ещё вчера они отдали бы его на растерзание инквизиции, а сегодня готовы не только приглашать к себе в гости, но и путешествовать с ним в одной карете. Ехать и рассуждать на разные темы. Темы, в которых они понимают не больше, чем немецкий кабан в финиках.

Впрочем, некоторое время Фауста это даже развлекало, словно посещение бродячего цирка. Он любил слушать людей, обладающих властью. Это становилось для него некой тренировкой на выдержку. Хотя больше всего ему нравилось ставить их в тупик. Вот и в этот раз он не удержался. В самом конце поездки разговор зашёл о религиях, и когда терпение учёного подошло к концу, он скромно взял слово.

– Простите, ваши светлости, – неожиданно вступил он в беседу, – а не подскажете ли, какого числа родился Иисус?

Князья переглянулись и расхохотались.

– Однако вы шутник, Георг Фауст, – хлопнул его по плечу один.

– Да уж, – кивнул другой, – странно слышать от учёного человека такой нелепый вопрос!

Конец ознакомительного фрагмента.