Легенда. Герои Урании
Шрифт:
– Что же нам теперь делать? – раздался в тишине неуверенный голос Пэйла. – Наверное, следует сходить и позвать кого-нибудь?
– Рискни, – отозвался угрюмый Морер, бросая на братьев подозрительные взгляды.
Но лорд Эдемиона не решился на это. Кто знает, что здесь может произойти.
– Эй! – крикнул он. – Кто-нибудь! Оуэн скончался!
«…кончался… ался…» – ответило эхо.
– Сюда! Кто-нибудь!
«…будь… будь…»
В дверях на противоположной стороне появился камергер.
– Сюда! Подойдите и убедитесь, что всё кончено.
Сэр
– Король умер! Да здравствует король!.. Король умер! Да здравствует король!.. Король умер! Да здравствует король!
– Да здравствует король! – нестройно повторили за ним принцы.
Это выглядело сущей насмешкой – какой король?
– Ну, удружил папаша, – почти не понизив голоса, обратился Кисаи к Мореру. – Клоун проклятый! Не мог объявить наследника, как полагается. Тогда бы знали, кого придушить в тёмном закутке.
– Ничего, – процедил Морер, кривя тонкие губы. – Разберёмся.
– Ваши высочества, – скорбно молвил камергер, – завещание Его величества короля Урании Оуэна I будет предъявлено вам завтра в полдень здесь же, согласно закону. Ввиду особой секретности оного сей документ не должен быть оглашаем вслух, а потому после прочтения Вашими высочествами завещание, скреплённое магическими печатями, в присутствии двух свидетелей подвергнется сожжению. Дату торжественных похорон назначит Королевский Совет. Примите мои искренние соболезнования в постигшей вас горестной утрате, высокие лорды, а также мою отставку.
Сэр Бедивер поклонился и удалился.
– Идёмте, господа, тут нам более нечего делать, – Гальядо направился к выходу. За ним пошёл Борикс, недоумённо крутя головой, следом Пэйл. Эверленн, прежде чем уйти, поцеловал отца в лоб. Тристан, точно бдительная овчарка, охраняющая своё стадо, дождался, пока эльф не исчезнет в дверях, и скрылся последним из их группы.
Тёмные остались.
– Ну вот, теперь и дышать стало легче! – воскликнул Кисаи, потягиваясь. – Как они все меня достали своим фарисейством, своими благостными физиономиями да героическими речами! Голову даю на отсечение: в мыслях у них то же, что и у нас, а сами только и знают, что напускать на себя постный вид и молиться!
– Тише! – рыкнул Морер. – Разве ты забыл, что здесь и стены имеют уши? Будьте осторожны. Жду вас всех в полночь у себя.
– А зачем? – удивился Кисаи.
– Дурак! – ядовито хмыкнул Лаэр. – Разве не понятно, что дражайший братец составил некий грандиозный план (magnus propositum) и желает ознакомить с ним нас, убогих?
– Скажи спасибо, что желаю, – высокомерно ответствовал рыцарь смерти. – И хватит болтать! До встречи.
– Я приду, брат, – Кса сжал его плечо.
– И я, – это Кисаи. – А ты, Лаэр? Разве тебе не любопытно?
– Уж придётся прийти. Послушаем, какие такие блестящие идеи пришли на ум великому Задаваке.
Пробило
– Чёрт! Я уж думал, наш осторожный ядознатец не придёт! – по своему обыкновению балагурил Кисаи, потягивая из кубка вино. – Что, Аптекарь, испугался?
– Заткнис-сь.
Болотный пёс обследовал сиденье понравившегося ему кресла и сел, тщательно расправив складки халата.
– Ну-с? Чего ждём? Кажется, Морер намеревался сообщить нам нечто достойное внимания?
– Не гони лошадей, – коротко осадил Кса.
– Плесните-ка мне ещё винца… нет-нет, не ты, Лаэр, – с комичным ужасом Кисаи прижал к себе кубок, – ещё сыпанёшь какой-нибудь отравы!
Пёс бросил на него взгляд, полный ненависти, но смолчал.
Из-под двери тянуло сквозняком, и оранжевое жало свечи дрожало и колебалось, разбрасывая пятна света.
Морер встал, и его странная, неестественно длинная тень упала на стену, изогнулась под прямым углом и пересекла потолок.
– Итак… Около года назад мы, осознав общность наших интересов, создали Кулак Тьмы. В пику нам в это же самое время четверо Светлых составили Ладонь Света.
Раздались смешки.
– Нам стало известно об этом благодаря Гальядо, которого они пытались перетащить на свою сторону. Ледяной отказался. Мы также звали его к себе, но он ответил отказом и нам, кичась серой аурой, и объявил о своём нейтралитете. Что ж, скажу лишь: было бы предложено.
Все согласно кивнули.
– Несколько квадров спустя высшие силы услышали наши просьбы – король заболел…
– Ха! – вдруг тявкнул Лаэр, и все вздрогнули. – Ха-ха! Высшие силы! К вашему сведению, Оуэн был здоров, как бык, и мог протянуть ещё много, много лет.
Кисаи поперхнулся, Кса присвистнул, и даже невозмутимый Морер часто задышал.
– Так это ты?!
– А вы как думали? – тишайший Аптекарь, так долго пребывавший в ничтожестве, наслаждался величайшим в жизни триумфом. – Без моего вмешательства все вы могли до судорог молить Тьму, и ещё вопрос, когда бы она соизволила ответить.
– А как же консилиум лучших медикусов королевства? Разве он не признал единогласно у отца саркому лёгких? Ввиду неумеренного курения.
– Значит, у него и была саркома. Батюшка в самом деле злоупотреблял табаком. Однако замечу, что она должна была развиться у него лет этак через двести-триста. Меня такой срок не устраивал.
– И ты…
– Я просто помог болезни, ускорив её течение. Есть такое средство.
Кса, сидевший к Лаэру ближе всех, судорожно отодвинулся. Шутки-то Кисаи оказались не без примеси правды! «Только пророки знают, что скрывается за дверью будущего», – подумалось ему, и демоньяк тайком сделал знак, отвращающий несчастья.
Морер задёргался.
– Как ты это сделал? Объясни!
Морщинистая морда пса-волшебника перекосилась в свирепом оскале, сверкнули клыки, которым позавидовала бы и гиена.