Легенда. Герои Урании
Шрифт:
– Я не выдаю своих секретов.
Некромайтер пошёл чёрными пятнами.
– Слышь, падаль болотная, – проскрежетал он, показывая когти, – если ты немедленно не скажешь…
– Спокойно, спокойно, друзья, – примирительно произнёс демоньяк, округлив руки и делая красивые плавные жесты. – Какие счёты между своими? Не подлежит сомнению, что братец Лаэр имеет право хранить собственные тайны. В то же время брат Морер просто спросил. В конце концов, какая нам разница? Важен результат.
– Идея плодотворная.
– Собственно… чем богаты, – буркнул
– Но ты хоть хвосты зачистил? Тебя не заподозрят? – Морер, в свою очередь, успокоиться никак не мог.
– Да бросьте вы. На конце нити один торговец редкостями, ныне покойный. Несчастный благополучно ушёл в мир иной, поев несвежей рыбы. Рыба – она, знаете ли, бывает очень опасной, если залежится. Не хотел, правда, её есть.
Все улыбнулись.
– Так батя «кони двинул» от обычного яда? – Кисаи был в восторге. – Аптекарь, Аптекарь, золотая голова! Конспиратор! Чтобы величайший магус в истории кончил так жалко!
– Он был всего лишь человеком.
В гнетущем безмолвии, наступившем после откровений Болотного, стало слышно потрескивание оплывающей свечи.
Внезапно уши пса шевельнулись. Он поднял лобастую голову и принюхался.
– Кто-то за дверью, – прошептал он. – И я не знаю, как давно он там стоит.
Морер согнул колени и мягко прыгнул, точно страшная чёрная пантера. Прыгал он с места и приземлился у самой двери без малейшего шума. Тронул было рукоять меча, но раздумал. Началась его трансформация, и Кисаи икнул от ужаса. Огненный эмир зажмурился и схватился за охранный амулет, а Лаэр уже держал наготове защитное заклинание… Между тем Морер продолжал видоизменяться. Вспыхнула расплавленным золотом радужка глаз, изо рта полезли огромные зубы, лицо стало заостряться, с хрустом вытягиваться, превращаясь в морду зверя… Оборотень сгорбился, выпустив стальные когти.
– Эй, вы, – послышалось из-за двери, – не вздумайте огреть меня стулом или чем там! Это я!
– Тьфу ты, прах тебя забери! – в сердцах выругался Кисаи. – Это ты что ли, Книжный Шкаф?
– Разумеется. Предупреждаю – я вхожу!
Приоткрыв дверь, Гальядо скользнул в щель и оглянулся, усмехаясь.
– Так! Отойди на два шага.
Техномагус послушно отступил.
– И дрын этот свой держи от меня подальше.
«Ага! Мореру хватило ума понять, что посох не просто красивая игрушка».
– Что это вы тут затеяли, а?
– Не твоего ума дело, – в хриплом голосе некромайтера ещё проскальзывало мяуканье хищной кошки.
– Смахивает на клуб заговорщиков.
– Да пропади ты пропадом! Ты что, подслушивал?!
– Конечно, нет. Просто шёл мимо.
Морер подскочил к нему и замахнулся лапой, пока не успевшей снова стать рукой, но ожидавший чего-то подобного Гальядо отскочил.
– Не горячись, братик. С твоей мёртвой кровью это вредно.
– Что это ты повадился разгуливать в такой час? – Морер постепенно приходил в себя. – Ночь – наше время, Серый!
– Да не спится, вот и решил пройтись по замку. Иду, слышу: шу-шу-шу,
– А ты не слышал – совершенно случайно, – о чём они там говорят?
Ледяной пожал плечами.
– Да ничего особенного. Эверленн, слюнтяй, всё хнычет об отце, Кувалда напился пьян и завалился спать.
Гальядо был осторожен. Непростая жизнь между теми и этими только усилила его природную недоверчивость, поэтому сейчас он рассказал братьям не всё. А довелось ему услышать вот что…
Огр на самом деле во всю мощь лёгких храпел на койке рыцаря, а эльф забился в уголок и проливал горькие слезы. Пэйл же и Тристан коротали ночь за бокалом лёгкого вина, они вообще не собирались ложиться.
– Ты полагаешь, они всё же решатся? – красавец Пэйл (ну хоть картину с него пиши!) положил ногу на ногу и изящно подпёр голову рукой.
– Не хотелось бы верить в это… ох как не хотелось бы! – Тристан поскрёб подбородок, уже начавший покрываться щетиной. – Но я знаю Морера. Когда эта нежить улыбается, у меня мурашки по спине бегут. Он явно что-то задумал.
– Да. Веришь, едва я получил ВЕСТЬ, как на душу мне легла каменная тяжесть. Боюсь, Тристан, до завтрашнего вечера мне не дожить. Да и всем нам тоже.
– Наша с тобой задача, Пэйл, не допустить этого. Нас всего двое, но мы должны!
– Двое? – Небесный изогнул соболиную бровь. – А эти?
– Эверленн – мальчишка! – раздражённо фыркнул рыцарь. – А огр глуп, как пробка. Здесь всего двое мужчин, Пэйл, с сожалением приходится признать это. А Тёмных – четверо!
– Да ещё техномагус… Я не очень-то доверяю ему. Всё-таки он Серый.
– Ни рыба, ни мясо, – рубанул воздух рыцарь. – Всю жизнь терпеть не мог двуличного ублюдка.
– Да? Почему? – удивился Пэйл. – Признаюсь, во мне Гальядо тоже не вызывает особой симпатии, какой-то он… застывший, что ли. Но, если вдуматься, то среди братьев можно отыскать кое-кого и похуже. Мы оба понимаем, о ком я.
– Согласен. Но с ними всё просто. Тут всегда ясно, чего ожидать. Мышьяк в каффе или нож в печень. А вот Гальядо… – Тристан закусил губу.
Помолчав, продолжал:
– Знаешь, я никому никогда не рассказывал эту историю, но тебе… Однажды я чуть не утонул в Нерве, и спас меня Книжный Шкаф.
– Что ты говоришь! – поразился лорд Эдемиона. – Как такое возможно?
Рыцарь криво усмехнулся.
– Я – не то, что ты, любимчик всех стихий. Плаваю, как топор. А признаться стыдно было. Так вот я один тренировался, на зорьке, чтоб никто не увидел и на смех не поднял. Однажды течение подхватило меня и чуть не затащило в омут – ну, тот, что на правом берегу, против трёх вязов. Нас ещё отец предупреждал… – Тристан подавил вздох. – Я барахтался, как беспомощный щенок, но всё ж сумел зацепиться за прибрежную корягу. Силы уже оставляли меня, когда я увидел проходящего по берегу Гальядо. Я крикнул, и он подошёл ко мне. «Руку, брат! – прохрипел я. – Руку, во имя Христа!»