Легенда

Халле Карина

— А теперь повторяйте за мной, Бром, — говорит капитан. — Я дарю тебе это кольцо как символ моей любви; и всю душу отдаю тебе, во имя Отца, и Сына, и Святого Духа.

Бром дрожащей рукой протягивает мне кольцо, другой рукой держит мою левую руку.

— Я дарю тебе, Кэт, — говорит он, и его голос тоже дрожит, — это кольцо как символ моей любви; и всю душу отдаю тебе, во имя Отца, и Сына, и Святого Духа.

— Теперь объявляю вас мужем и женой, — говорит капитан с широкой улыбкой. — Можете поцеловать невесту.

Бром

расплывается в улыбке, а затем обхватывает мое лицо руками и крепко прижимается ко мне губами.

— Я люблю тебя, моя жена, — шепчет он мне в губы.

— Я тоже люблю тебя, мой муж, — говорю я, улыбаясь так широко, что становится больно.

Внезапно Крейн начинает громко хлопать, и Фамке присоединяется к нему, подбадривая. Я отстраняюсь от Брома и смотрю на Крейна, теперь уже моего второго мужа, и его глаза слезятся, а губы плотно сжаты, как будто он пытается держаться.

— Иди сюда, — говорю я Крейну, протягивая ему руку, не заботясь о том, что подумает капитан. Мы просто хорошие друзья, которые вместе празднуют радостное событие.

Крейн подходит вплотную, не вставая между нами, а окружая нас, одной своей длинной рукой обнимая меня, а другой обхватывая шею Брома, удерживая нас вместе.

— Поздравляю вас, — шепчет он нам, прежде чем запечатлеть страстный поцелуй на моей макушке, затем наклоняет голову Брома и делает то же самое с ним.

Я окружена двумя мужьями, двумя любовниками, двумя родственными душами, с ребенком в своем чреве, и чувствую себя такой счастливой.

Как бы мне не хотелось оставаться в этих объятиях вечно, капитану нужно возвращаться к работе, поэтому мы идем в нашу каюту. Фамке пытается уговорить нас подняться в бар и выпить с ней шампанского, но мы пообещали, что встретимся с ней позже.

Сейчас мы все трое хотим быть настолько эгоистичными, насколько это возможно.

Мы идем в нашу каюту, Бром подхватывает меня на руки как раз в тот момент, когда Крейн пинком открывает дверь. Подводит прямо к кровати, бросает меня на нее так, что я подпрыгиваю, а затем оба мужчины нападают на меня, четыре руки срывают платье, также снимают свою одежду.

Меня уносит в потоке, я позволяю себе расслабиться, позволяю им взять инициативу в свои руки.

Крейн практически срывает корсет, ворча, что он был дураком, когда надел его, и мы трое обнажаемся.

Они по очереди накрывают меня своими телами. Один из них глубоко целует меня, в то время как другой проникает мне между ног и облизывает. Затем другой сосет и целует мою грудь, другой — ласкает пальцами. Я кончаю снова и снова, потерявшись в этих двух темноволосых мужчинах с их извращенными душами, чувствуя себя бесконечно любимой.

И они тоже шепчут мне, что я хорошая девочка, хорошая жена, что я принадлежу им и только им, что они любят меня больше всего на свете, что они теперь мои мужья и всегда будут заботиться обо мне.

Затем

они начинают трахать меня, Крейн сзади, а Бром спереди, и мы втроем кончаем в унисон, наши души сливаются в огне и вожделении. Эти два крепких мужских тела используют меня, пока я выкрикиваю их имена.

Как раз в тот момент, когда я думаю, что больше не выдержу, когда чувствую себя бескостной, и ничего, кроме горячей крови и бьющегося сердца, Бром прислоняется спиной к стенке кровати, берет меня на руки, вводит член, отчего я вздрагиваю. Но потом Крейн подходит сзади, но я не чувствую никакого масла. Вместо этого он опускается на колени и прижимается к моему влагалищу, куда уже засунут член Брома.

— Я трахну тебя вместе с его членом внутри, — хрипло произносит Крейн. — Всегда хотел этого. Хочу излить свое семя одновременно с ним, хочу, чтобы оно смешалось.

Мои глаза расширяются, когда я смотрю на Брома, который держит меня за шею.

— Просто расслабьтесь, миссис Ван Брант, — говорит он, и от этой фамилии я чувствую себя как в бреду. — Ты выдержишь нас двоих.

— Не смогу, — говорю я, а затем чувствую, как пальцы Крейна проникают внутрь, скользя по члену Брома, растягивая меня.

— О, боже, — вскрикиваю я, боль уже становится невыносимой.

— Вот и умница, — бормочет Крейн. — Расслабься.

Бром обхватывает меня руками, крепко прижимая к себе, словно не давая сбежать, и я ошеломлена древесным запахом, мягкой текстурой волос на его груди, рельефными мышцами. Я прижимаюсь лбом к его плечу и пытаюсь дышать. Крейн продолжает добавлять пальцы, проталкивая их глубоко внутрь, пока я не начинаю извиваться.

— Я люблю тебя, моя прекрасная жена, — воркует Бром, целуя меня в макушку, хотя его тоже начинает трясти, а сердце все громче колотится в груди.

— Я люблю тебя, — шепчу я.

Затем Крейн убирает пальцы, и я чувствую, как его член прижимается ко мне.

— Будет больно, — говорит Крейн. — Но недолго. Просто расслабься.

— Дыши глубже, — шепчет Бром.

Крейн начинает продвигаться внутрь, только головкой, и я вскрикиваю, пытаясь выгнуть бедра, чтобы избежать боли.

— Ты можешь сказать остановиться, — мягко говорит Крейн, хотя его дыхание прерывистое, член наполовину во мне, задевает стояк Брома. — И мы остановимся.

Я качаю головой, зажмуривая глаза.

— Нет. Я хочу этого. Я хочу вас, хочу, чтобы оба члена моих мужей были во мне вот так.

Бром громко сглатывает.

— Я опять схожу с ума.

— Продолжай в том же духе, — говорит Крейн, а затем упирается рукой в стену позади Брома, напрягаясь, и входит в меня одним грубым толчком.

Я открываю рот, чтобы закричать, но потом вспоминаю, где я, и вместо этого кусаю Брома за плечо. Он шипит, но то ли от того, как сильно я сжимаюсь от членов внутри, то ли от боли от моего укуса, не знаю.