Легенды авиаторов. Исторические рассказы

Мартьянов Андрей Леонидович

— Ну да, она ведь увлекалась планеризмом, — поддакнул Вася.

— «Увлекалась»? Неправильное слово! — жарко возразила Брунгильда. — В этом была

вся ее жизнь. Ханна была исключительно одарена. Вот пример. В тридцать седьмом году

на заводе «Фокке-Вульф» проводили испытания рабочего прототипа вертолета Fa-61.

Пилот Карл Франке с трудом удерживал вертолет в равновесии. Ханна это видела и сама

решила пробовать. И как только поднялась на машине — которую видела впервые

в

жизни! — то сразу же поняла, как управлять и что делать. У нее не возникло вообще

никаких проблем с вертолетом. Вот что значит — призвание. Понимаете?

Брунгильда мечтательно вздохнула.

Друзья переглянулись. Вася подтолкнул Вольфа локтем и прошептал:

— Скажи что-нибудь.

Вольф откашлялся и произнес:

— Она и дальше летала на вертолетах?

От Брунгильды не укрылось это перешептывание. Но она решила не обращать внимания.

Прежде чем женщина добьется положения в обществе мужчин... Да и летчик из

Брунгильды, прямо скажем, далеко не такой, как из Ханны Райтч.

— Хорошо, что спросили, — кивнула она. — В тридцать восьмом в Берлинском

выставочном комплексе «Дойчландхалле» должно было состояться Мотор-шоу.

Необходимо внимание прессы, интерес мировой общественности к германским

технологиям и так далее. Ханне предложили пилотировать вертолет Fa-61 прямо в

закрытом выставочном комплексе, благо он был огромен — плод гигантомании

архитекторов времен Третьего рейха.

— Это же опасно! — всполошился Вольф.

Брунгильда торжественно кивнула:

— Именно. Но с Ханной Райтч устроители выставки ничего не боялись. И правильно.

Весь февраль тридцать восьмого Ханна тренировалась — каждый день. Она выступала

при большом стечении народа: поднялась в воздух, парила над головами, пролетела по

периметру помещения и, наконец, зависла в середине зала. В общем, все были в восторге.

Никому в голову не пришло, что малейший просчет привел бы к катастрофе и десяткам

жертв. За это выступление Ханна получила медаль от люфтваффе. Первая из женщин.

— Я так понимаю, это не единственная ее медаль? — спросил Вася. — Что она делала во

время войны?

— А вы как думаете? Рвалась на фронт. На простом безмоторном планере совершила

ночной полет вдоль линии Мажино. Благодаря этой разведывательной операции действия

немецких войск были особенно успешны. В марте сорок первого она получила Железный

крест второй степени и золотую медаль. Опять же, первая из женщин.

— А самолеты она испытывала или ограничилась вертолетом? — спросил Вася.

— Были и самолеты. Самый опасный из них — секретный реактивный самолет Ме.163

Komet, не имеющий хвостового горизонтального оперения.

Он развивал скорость до

пятисот километров в час. До Ханны на этом самолете погибло уже трое пилотов. А она

несколько раз поднимала его в воздух. Во время одного из полетов Ханна совершила

вынужденную посадку с заклинившей стойкой шасси. К катастрофе эта посадка не

привела, но сама Ханна... Ранения оказались страшными: трещины в черепе, в позвонках,

все кости носа переломаны. Знаете, каково это для женщины?

— Да это и для мужчины не сахар, — признал Вася. — Только в романах, простите,

говорится, будто шрамы украшают мужчину. А если посмотреть на реальные шрамы —

уродуют они, и все.

— Лицо Ханны восстанавливал пластический хирург. Вообще она почти полгода боролась

за жизнь, — вздохнула Брунгильда. — И победила. Гитлер лично наградил Ханну Райтч

Железным Крестом первой степени и отечески запретил ей даже помышлять в

дальнейшем о подобных безумствах. А Ханна в ответ высказала новое предложение...

— Ничего себе, с Гитлером на дружеской ноге! — заметил Вася.

— А что такого? У Гитлера были свои любимцы, — возразил Вольф. — Но какая мысль

посетила Ханну?

— Безумная, разумеется. В Рехлине она присутствовала при испытаниях прототипа

реактивного самолета V-1. Именно эта модификация тестировалась как управляемая

система одноразового использования. И Ханна Райтч намеревалась создать отряд

летчиков-камикадзе.

— Это когда уже было? — уточнил Вася.

— В сорок четвертом. Райтч считала, что победу для Германии нужно вырвать любой

ценой. Она сама записалась в отряд камикадзе, чтобы подать пример. Подписала

составленную ей клятву: «Я полностью отдаю себе отчет в том, что такое решение

приведет к моей смерти».

— Я тут не все понял, — перебил Вася. — Камикадзе — это же в Японии? И слово

японское. При чем тут немцы, Ханна Райтч?

— Идея-то не чисто японская, такая мысль могла зародиться у кого угодно, — ответила

Брунгильда. — А слово «камикадзе» я использую для того, чтобы было понятнее, о чем

речь. Ханна проводила испытания. Демонстрировала чудеса летного мастерства и

нечеловеческую храбрость. В конце концов, стало понятно, что проект ожиданий не

оправдывает. Обучение пилота-самоубийцы выходит дороже, чем уничтожение объекта

противника. Потом к мысли о «самолете-снаряде» возвращались, и Ханна принимала