Легенды Гарсариона: Искра
Шрифт:
Саннэфея не поднимая головы постаралась изобразить мужской бас. Но ничего у нее не вышло.
— Минуточку… — Эрмир подошел и сорвал с ее головы подшлемник. — Ах ты сучье таллийское отродье!
Он ударил принцессу. Да так сильно, что у нее из глаз полетели искры и она свалилась на землю.
— А ну не тронь ее! — взревела Роза.
— Ты помогла ей? — спросил бородатый Колючку. — Ты пыталась ее освободить? Предатель! Убить ее!
Он выхватил меч и уже было хотел занести его, как закричал Делан:
— А ну все успокоились! Эрмир, меч в ножны! Ты с ума сошел?
— Она предатель! Пыталась
— Зачем ты это сделала? — спросил ее Делан. — Ведь ты воительница Алсогона, зачем ты… предала нас?
Роза молчала, опустив голову.
— На кой ты с ней говоришь?! — рявкнул Эрмир. — Предателей нужно убивать!
— Прошу вас, господин, — взмолилась Саннэфея, упав на колени, — не убивайте ее. Она… это я ее заставила… обманула… угрожала… прошу, я виновата.
Делан смотрел по очереди то на Саннэфею, то на Розу.
— Демоны с вами, — махнул он. — Выкиньте ее из замка. Принцессу в ее покои, и усилить стражу, никого не впускать!
— Ты обезумел?! — закричал Эрмир. Та часть его лица, что не была закрыта бородой, покраснела. — Она помогла сбежать таллийке, нашему пленнику, врагу!
— Эта девушка нам не враг! — Делан тоже повысил голос. — Успокойся, Эрмир, что с тобой происходит?
— Ты… кем ты стал? Бесхребетный! Вспомни, что ты сделал в Дароне!
— Я убил подонков, казнивших Илиену, а это — просто девушка!
— Она предатель!
Делан часто дышал, смотря сверху вниз на Эрмира. Они сблизились, и Саннэфее казалось, что они вот-вот подерутся.
— Вот что, Делан, — сказал Эрмир, ткнув его пальцем. — Если вскормишь змею, не удивляйся, что она тебя укусила.
С этими словами Эрмир ушел, а с ним и почти вся стража.
Делан проводил его суровым взглядом, после чего перевел его на Саннэфею.
— Я отнесся к тебе с теплом. Парни, уведите ее. А эту рыжую выкинуть за пределы Матариса. Я не хочу видеть ее в нашем войске. Вернется — убейте.
XVIII
Делан
С каждым днем становилось только хуже. Он уже потерял счет дням, знал лишь только, что осень уже наступила. Происшествие с принцессой и очередная ссора с Эрмиром совсем выбили из-под ног землю, а еще это известие, что тот ардонец — его настоящий отец. Отец… которого он никогда не знал. И что ему теперь делать? Сказать ему, как сильно он хотел его увидеть? Как все свое детство мечтал об их встрече? Может, так когда-то и было, но теперь он не хотел даже видеть его. И потому приказал не пускать его в замок, хотя и разрешил ему быть в гвардии. Он не знал, что ему сказать, не знал, как спросить о причине его полного отсутствия в его жизни. А у матушки спрашивать тем более не собирался.
На него в одночасье навалилось слишком много дерьма. Этот мятеж уже сидел у него в глотке. Нужно было идти дальше, нужно было наконец уже брать столицу и покончить с этим раз и навсегда. Сейчас у них собралось порядком трех тысяч человек, и Делан никак не мог впихнуть в голову такие цифры. Он представлял себе две сотни, с которыми он выиграл первое сражение, но никак не три тысячи.
Разведка, тем временем, донесла, что Ваттаву защищает войско таллийских эрлов, неких Парайса и Олреда. А вот принц Ардорф, со своим войском,
Это было не то же самое, что снарядить две сотни и в тот же день выйти. Приготовления заняли по меньшей мере три дня. Необходимо было погрузить продовольствие, осадное снаряжение, подготовить коней. И Делан лично решил заняться командованием подготовкой. Несколько раз он пересекался с Эрмиром, но тот лишь одаривал его холодным кивком. В своем стремлении мстить он совсем помешался. Делан уже не мог его узнать, но мог его понять. Он потерял самое дорогое, что было в его жизни. И если Делану было до сих пор мучительно больно, то ему было в разы хуже.
К концу третьего дня, когда лидер мятежа обсуждал с сотниками организацию путей снабжения, к нему прибыл разведчик.
— Господин! — принялся докладывать он. — Есть вести из Дарона!
— Говори скорее. — Ничего хорошего, по-видимому.
— Знать снарядила свое войско и выдвинулось к Матарису. Кроме того, мы кое-что разнюхали, вам это понравится, — он довольно улыбнулся.
— Не томи, — буркнул один из сотников.
— Армия Талла в Нордриме частично состояла из алсогонцев, собранных как вспомогательные отряды. Среди них масса рыцарей и хорошо подтянутой пехоты. Нашей знати удалось их переманить, и они идут в Алсогон, чтобы помочь нам!
Делан хотел было обрадоваться, но все же смутился. Он не знал, что думать об этой новости. С одной стороны — это было замечательно, ведь если все мятежные силы Алсогона объединятся, то они могут окончательно сокрушить Талл. Но что-то ему подсказывало, что знать может таким образом лишь укрепить свои позиции. Теперь ему была понятна картина жизни феодалов, и их стремления не к окончательному разгрому Талла, а ведения с ним переговоров. Ему доходчиво объяснили, что в этом стремлении нет благородного желания защитить жизни простого народа, а котором твердят эрлы. Им нужна власть, земля и деньги. Последними двумя атрибутами Талл щедро делился с ними, так что многие из мятежников до ныне имеют поместья в стране врага, их деньги и титулы зависят от таллийцев. А их «мятеж» — лишь игра, в которой они заинтересованы только в своей победе. При таком раскладе, новости о пополнении их армии вызывали у Делана двоякие впечатления.
— Спасибо за вести, — поблагодарил разведчика лидер мятежа и тот ушел.
— Вот так новости, — радостно сказал один из сотников. — Может, нам стоит обождать? Я разделяю вашу с Эрмиром к ним неприязнь, но удар единым сильным кулаком будет куда больнее для Талла.
— Нет, — отрезал Делан. — Выступаем, как и задумали. Мы возьмем столицу без них.
Войско было готово к выступлению на следующий день. По оценкам разведки и сотников, до Ваттавы с таким количеством людей они доберутся через две недели, если не будут тратить лишние силы и пойдут размеренным темпом. Этого должно было хватить, чтобы опередить Ардорфа и захватить столицу раньше.