Легенды Ицкарона. Сказка о пропавшей жрице
Шрифт:
С нашей высоты люди внизу выглядели не больше муравьев, а мы сами, если бы атайцам взбрело в голову посмотреть на небо, показались бы им крупными хищными птицами — орлами или ястребами, выслеживающими свою добычу. Очень хотелось надеяться, что именно так они и подумают, а не решат, что мы — два ицкаронских жреца, отправившихся на разведку.
— Возвращаемся, — крикнул Эни. — Я увидел, что хотел.
Возвращение в маленький лагерь, разбитый нами накануне километрах в полутора от монастыря на одном из горных склонов, заняло четверть часа — пришлось из соображений безопасности сделать большой крюк
Лагерем нашу стоянку, наверное, излишне громко было называть: просто наспех сложенный очаг с котелком над ним, несколько одеял чуть в стороне от огня, мешок с припасами и минимум посуды, — все это мы на постоялом дворе купили, где остановились вчера на поздний обед. Обошлись нам все эти вещи весьма недешево, в Форт-Нергале за тот же перечень с нас втрое меньше бы взяли, ну уж больно хозяину наша компания подозрительной показалась. Зато теперь мне не приходится питаться подножным кормом, хотя рано утром я все-таки слетала на охоту и добыла некрупную горную козу. Лу эту козу очень ловко разделала и пообещала на завтрак «пилав, только без морковки, зиры и чеснока, но зато с васаби и белой спаржей», а после долго колдовала над очагом, нашептывая заклинания, чтобы дыма не было, и нас нельзя было по нему заметить из монастыря и с узкой горной дороги, что пролегала внизу, под нашей стоянкой.
Дорога эта связывала Тхи-Шу и Шу-ям Го [71] — деревеньку в три десятка дворов, расположенную километрах в десяти от монастыря. Гора Анири, та самая, на которой некогда жила одноименная богиня-демоница, о чьем освобождении хлопотали Ноктэ и Пу, была соседкой Шу, а Шу-ям Го как раз и располагалась в небольшой долине между ними. За все то время, что мы здесь находились, по дороге никто не ходил и не ездил — видимо монастырь не был популярным местом для паломничества.
71
То есть дословно «деревня у горы Шу».
— Ну как, ну как? — Пу даже запрыгал на месте от возбуждения.
— Осмотрели, — ответил Эни. — Понятнее, где кристалл искать, не стало.
— И что теперь? — поинтересовался Пу.
— Пока не знаю, — сказал Эни. — Надо поразмыслить.
— Интересно, а где Квун добыл план вуйвенского монастыря? — вслух подумала я. — Нам бы сейчас такой очень пригодился.
— Так у Чайфанга и взял, — ответил Пу, ухмыльнувшись. — Не думаю, что в этот раз атаец будет так любезен.
— Что ты болтаешь опять, а? — раздраженно спросила Лу, помешивая большой деревянной ложкой содержимое котелка, из которого приятно пахло ароматным рисом и тушеной козлятиной.
— Рыцарша спросила — я ответил, — сказал Пу. — Только и всего.
— Ты это наверное знаешь или придумал насчет Чайфанга? — заинтересовался Эни.
— Наверное, — ответил Пу. — Вся память Квуна Жао при мне, да я и прежде в курсе был, каким образом он собирался от вас избавится.
Ведьма разозлилась не на шутку: глаза ее засверкали, она шагнула в сторону песца, крепко сжав в руке испачканную в рисовой
— Ты все врешь! — выпалила она. — Мастер Квун помогал нам, он был благородным человеком и никогда, никогда не предал бы нас!
Пу покосился на ложку и чуть отодвинулся в сторону. Впрочем, ведьмы он не слишком опасался. Договор защищал его от гнева Лу, точно так же, как и нас от его собственных посягательств.
— Ха! — сказал он. — Твой любимый брательник не только тебя саму с дружками заложил «синим кэси», но и учителя твоего.
Ведьму аж затрясло, она раскраснелась, а в воздухе ощутимо запахло электричеством.
— Ложь! — закричала она. — Ты, блохастое недоразумение, как смеешь грязным своим языком клеветать на того, чьего мизинца на ноге не стоишь?!
— Во-первых, никаких блох у меня нет, — возразил песец спокойно. — И язык у меня вполне чистый. Во-вторых, уж кто-кто, а я-то Квуна Жао знаю лучше, чем кто бы то ни было, а в-третьих…
— В-третьих, если ты сейчас огреешь его молнией, — заметил Эни, — то мало того, что нарушишь наш Договор, так еще и дашь знать атайцам, где мы укрылись. Сядзе, я все понимаю, но ты действительно думаешь, что оно того стоит?
— А пусть он перестанет наговаривать на мастера Квуна, — надула губы ведьма.
— Выслушайте меня и сами решайте, наговариваю я на него или нет, — сказал Пу. — И это… рис помешай, а то сгорит, и вместо завтрака — песец!
Лу бросилась к котелку, а мы с Эни, посоветовавшись взглядами, кивнули друг другу.
— Мы тебя внимательно слушаем, — сказала я песцу.
— Начать с того, что с Квуном Жао мы знакомы давненько. Как только его рука коснулась моей шкурки, я сразу понял: песец, это тот самый человек, который освободит меня. И разве я был неправ, я вас спрашиваю? Разве это сделал не он?
— Ты задурманил ему разум, — сказала Лу.
Она отвлеклась на то, чтобы снять котел с огня и заняться раскладыванием завтрака по глиняным мискам, а потому несколько успокоилась, однако раздражение в ее голосе все еще ощущалась. Для меня это раздражение ощущалось как некоторая пикантная приправа к трапезе, а что касается ее недавней вспышки гнева, то она подействовала на меня наподобие чашки крепкого кофе — взбодрила. Пу, как демон настоящий, наверняка ощущал эмоции ведьмы так же остро. Так не для того ли он ее и злит?
— Могу торжественно поклясться, что до того момента, как он надел мою шкуру, я его разум не контролировал и влиял на него не более, чем на твой разум, моя сердитая красавица, — заявил Пу. — Иначе я бы освободился еще при первой нашей встрече.
— Продолжай, — сказал Эни, получив от Лу свою порцию. — Мы тебя внимательно слушаем.
— Дело было так: он дорвался до сундучка Фу Луя, когда того не было дома. Ну, вы эту историю уже слышали, все как Квун Жао вам рассказал, так и было. Тут я абсолютно ни при чем, его собственное любопытство вело. Открыв сундучок, он, в том числе, увидел и мою шкурку. Коснувшись ее рукой, он пробудил меня, но я был слишком слаб и не смог войти с ним в контакт. Тем более, что его занимали тогда только свитки. Не успел я сориентироваться, как вернулся старый Фу. Все что я успел сделать — заронить в разум мальчика зерно желания. Желания обладать сундучком и его содержимым.