Легенды Ицкарона. Сказка о пропавшей жрице
Шрифт:
Вполне вероятно, что он не врет. Почти наверняка после экзорцизма мы получим тушку антропоморфного песца, которая очень быстро обратиться в прах.
— Допускаю, что ты сейчас не солгал, — сказал Эни. — Но, сам понимаешь: веры тебе никакой. Так что есть только один способ проверить твои слова — провести ритуал.
Песец с опаской продолжал следить за каждым моим движением. Боится, скотина меховая. Правильно делает. Мне осталось только костры запалить, войти во внутренний контур, взять его за горло, заглянуть в глаза и позвать Нурана. Я не делаю этого только по одной причине: отрубленная лапа до конца еще не отросла — нужно минуту-другую подождать. Иначе потом Квун одноруким останется.
— Послушайте, — заговорил Пу. — А что если мы договоримся, а? Что, если я пообещаю освободить
Эни покачал головой.
— А не ты ли только что говорил, что мастера Квуна уже нет? — спросил он. — Я ведь тебе почти поверил. Ну и о чем после этого можно с тобой договариваться, если ты лжешь на каждом шагу? Знаешь, экзорцизм все-таки надежнее будет.
Песец замотал головой.
— Не надежнее, — зачастил он. — Не надежнее. Я вам не соврал! Мастера Квуна Жао больше нет — это правда. Он растворился во мне. Распался на мелкие осколочки и смешался с моей сущностью. Песец! Станете изгонять меня — выгоните и его. Но ведь его можно и собрать обратно, если сильно захотеть. Правда-правда! Пу!
Надо отдать должное Лу Ай Лей: в разговор с демоном она не встревала, хотя, если по лицу судить, ей очень хотелось. Оно и правильно. Не можешь что-то умное сказать — лучше молчи.
— Что думаешь? — спросил у меня Эни. — Нужно твое экспертное мнение.
— Теоретически, то, о чем он говорит — возможно, — подумав, сказала я. — Но, скорее всего, он врет. Вполне может статься, что никого он не поглощал и не растворял, а просто подавил сущность Квуна, и как только демон покинет тело, тот очнется.
— Ну так рискните и проверьте мои слова, — усмехнулся Пу. — Изгоните меня, а потом оплачьте своего дорогого друга! И корите себя всю оставшуюся жизнь, мучайтесь осознанием, что вы могли его спасти и не спасли! Пу!
Лу Ай Лей забеспокоилась, забегала взглядом. То мне в глаза заглянет, то Эни. Ну никакой выдержки!
— И чего ты захочешь взамен? — спросил Эни. — О какой услуге ты говорил?
— От вас не потребуется ничего такого, чего бы вы еще не делали, — ответил демон. — Технически вам нужно будет кое-что украсть. Пу. Из монастыря. Из Тхи-Шу [69] . Артефакт. В обмен на него я верну вам вашего Квуна, если вы попросите об этом, и даже могу вам помочь с вашими поисками. В качестве жеста доброй воли.
69
Дословно — «доброе место на горе Шу».
— О каком артефакте идет речь? — спросил Эни.
— Кристалл горного хрусталя. Темница, в которой содержат одну мою э… м… подругу.
— То есть ты нашими руками хочешь освободить еще одного демона? — возмутилась я. — Будто нам возни с тобой мало! Этого не будет!
Лу Ай Лей не удержалась от стона. Извини, девочка, рыцарь Нурана никогда не пойдет на то, чтобы пустить в мир зло. Даже в обмен на спасение невинной человеческой жизни. Спасая одного, легко навлечь беду на многих — демоны в этот мир не на красоты природы посмотреть приходят. У них тут что-то вроде охотничьих угодий, и люди для них — кормовая база.
— Будто я просил со мной возиться. Пу. Удивляюсь я вам — песец. Вас ведь саму демоном считают. И неспроста. Вы же и на самом деле мало отличаетесь от меня — я чую. А ваших друзей демонопоклонниками числят. Атайцы на вас охоту открыли, если поймают — отправят на костер. В лучшем случае. А вы отказываетесь помочь единственному возможному союзнику в этой стране. Неразумно. Песец неразумно.
Он нас учить вздумал! Каков нахал!
— Наши разногласия с атайцами — это только следствие разницы наших религиозных взглядов, — отчеканила я. — Меня лишь считают демоном — по людскому недомыслию, по политическим и религиозным причинам — не важно. Но я — не демон. Это принципиальное отличие между мной и тобой. То же касается и моих друзей. В то время как противостояние людей и демонов имеет более глубокие причины.
Песец захихикал.
— Ну песец! Принципиальное отличие, говорите? — спросил он. — А вы хоть в курсе, что Пу не всегда был демоном? Что его таковым сделали людское недомыслие,
— Выбор всегда есть, — сказала я, — но пусть даже так. Однако это не повод для того, чтобы освобождать кого-то из твоих новых подружек-демониц.
Лапа у песца уже отросла, брюхо, как я уже говорила, срослось еще раньше, что касается сухожилий на задних лапах, то они и вовсе в первую очередь восстановились. Тянуть с ритуалом причин более не было, и я вытащила из поясного кармана коробок спичек — костры запалить. Пу, увидев это, заговорил быстрее и громче, перейдя почти что на крик:
— Та, кого я хочу освободить — тоже бывшая богиня. Атай ее так ненавидел, что, в свое время, превратил целую провинцию в кладбище, лишь бы лишить ее силы и поддержки. Сколько народу погибло — песец! Эльфов — счет на тысячи шел! Анири до последнего сопротивлялась, но как тут не стать демоном, если ваши священные рощи заливают кровью ваших же последователей?
— Анири? — переспросил Эни, слушавший нашу перепалку с песцом очень внимательно, хотя сам в нее и не вступал. — Ты сказал — Анири?
Это имя и меня, признаюсь, заставило чуть помедлить. Эх, все-таки не стоило мне в полемику с инферналом влезать, и Эни позволять с ним разговаривать не надо было, — вот вам живой пример, чем это заканчивается.
— Да, — подтвердил демон. — Я так сказал. Анири. Анири Сказочница, Анири Хозяйка Летописи, Анири Хранительница Истории, Анири Мать Мудрости!
— Анири Людоед, Анири Чудовищная Лисица, Анири Терзательница? — переспросила Лу Ай Лей.
— Так ее тоже называли, — не стал спорить Пу. — И не напрасно. А потом заключили в хрустальную тюрьму, и она сидит там уже три с половиной века.
Эни смотрел на меня. Его взгляд просил совета.
— Зачем ты хочешь освободить ее? — спросила я.
— У нас с ней договор был. Если я попадаю в беду, она меня выручает. Если попадает в беду она, выручаю ее я. Тогда я не успел этого сделать — нарвался на Просветленного, который из моей шкуры сшил себе меховой плащ. Истребитель из него оказался — песец, не то что вы, сударыня, — в несчетные я не попал, хотя путь сюда он мне все же перекрыл. Портной, кстати, из него еще хуже был — плащ совершенно дурного фасона получился: с одного бока короткий, с другого — длинный. Полный песец! Его потом в безрукавку перешили — тут уж мастер искуснее расстарался, ничего так получилось. Почти три века ее разные Просветленные носили, очень она им нравилась: и грела, и сил в бою прибавляла, и от ударов простым железом берегла. А потом жилетка попала к Фу Лую. Случайно, в общем-то. Он внучатым племянником Фу Шиме доводился, был такой Просветленный. Сколько нашего брата-инфернала в несчетные отправил — пу! Но женщин любил с юности, и выпить не дурак, да к тому же тщеславен. На этой почве у него с начальством разногласия начались, и он в отпуск отправился, к родным, в деревню, в глушь, в Шурут-Тхе. Ну как в отпуск? Ему наказали в монастырь на рис и воду, а он решил, что такая диета — не про него, и к родственникам махнул. Начальство такую самостоятельность терпеть не стало, и встретился Фу Шима с левой рукой лайма [70] . Ну и песец. Умер. Меч его и копье забрали, понятно, а сундук со всяким барахлом, где и шкурка моя лежала, прозевали. Фу Луй его припрятал, да потом всю жизнь хранил. И шкуру мою тоже. А сегодня ее надел Квун Жао, ученик его. Теперь я пытаюсь уговорить вас помочь мне. Ну так что?
70
Официально атаец, имеющий титул «левая рука лайма» ведает придворными развлечениями, а неофициально его заботой является так же устранение неугодных лайму людей, судить и казнить которых обычным порядком по каким-либо причинам нежелательно или невозможно.