Легенды Оромеры. Великий Орёл
Шрифт:
– Да-да, действительно, ужин чудо как хорош, но пора и честь знать. Од… То есть, Сэм, пойдём-ка. Нам ещё печку раскочегаривать.
– Да-да, и то верно!
– отозвавшись эхом, долговязый вытер салфеткой губы и ступенчато “разложился”, как складной метр, вытянутый вверх рукой плотника.
– Благодарствуем за роскошную трапезу и тепло очага, хозяева. Доброй ночи. Ну… Во всяком случае, пусть хотя бы её остатки будут добрыми.
Чудные гости откланялись и скрылись в непроглядной осенней уличной тьме. Удивлённо покачав головой, Леонард закрыл за ними дверь. Путешественники
Забравшись по лесенке в гондолу и плотно закрыв люк, стали торопливо готовиться ко сну. Промозглый влажный воздух не особо располагал к философствованию. Оберон полез в кладовку добывать надувные матрасы и одеяла, а Оддбэлл открыл газовый вентиль и разжигал форсунку отопителя, щёлкая кресалом и тихо бурча после каждой неудачной попытки.
Наконец удача улыбнулась ему, и форсунка низко загудела, раскаляя выходное сопло и выталкивая в помещение живительное тепло. Через четверть часа небольшая гондола изнутри напоминала температурой оазис Поющей пустоши, а путешественники, откинув в стороны оказавшиеся ненужными одеяла, уютно посапывали на своих матрасах.
****
Утро встретило их, проснувшихся и зевающих, абсолютной тишиной замершей долины под хмурым свинцовым небом. Ни дождя, ни ветра не было, только примятая трава да стремительно убывающий ручей напоминали о вчерашнем светопреставлении.
Наскоро умывшись, воздухоплаватели разогрели консервы прямо на корпусе отопителя, позавтракали и, облачившись в рабочие комбинезоны, принялись за работу. Ключи, отвёртки, пассатижи замелькали в распахнутых створках двигательного отсека. Загремела жестяная маслёнка, воздух наполнился густым ароматом свежего смазочного масла. Оберон выполз из отсека, и, вытирая ветошью руки, открыл входной люк для проветривания.
Воздух за бортом по-прежнему был прохладным и влажным, но он был свежим, и в этом было его неоспоримое достоинство...
Ремонт занял без малого четыре часа. К полудню друзья сложили инструменты, закрыли отсек, отмылись, разогрев ведро воды, принесенной из превратившейся в прежний обманчивый ручеек реки, и отправились прощаться с хозяевами одинокой горной усадьбы.
Прощание тоже было недолгим. Драконы были доброжелательны, но лаконичны. Напомнив под конец о строжайшем сохранении тайны горной долины и получив горячие уверения со стороны Оддбэлла и спокойное обещание Оберона, затворники напутствовали путешественников коротким пожеланием удачи и корзинкой, полной солонины, сушёных овощей и фруктов, а затем исчезли за грандиозными воротами своей усадьбы.
Воздухоплаватели же, опробовав свежеперебранный двигатель, остались вполне довольны, и, освободив верп от старой коряги, в час пополудни отправились продолжать своё удивительное путешествие.
****
Эмилия проснулась от того, что теплая уютная подушка, на которой она лежала, бессовестно заворочалась, поднялась и утопала куда-то в начинающийся рассвет, оставив после себя жесткую даже через спальный мешок землю и все больше усиливающееся любопытство – для того, чтобы наскоро полить кустики и вернуться, Костя отсутствовал слишком долго. Окончательно дрему мигом прогнал короткий вскрик парня и громкий плеск воды. Девушка на четвереньках выскочила в низкий палаточный вход и кинулась к берегу озера, поднимаясь на ходу, словно репетировала
– Костяяяя! – отчаянно закричала девушка, но бурлящая вода ей, естественно, не ответила, постепенно превратившись в темную гладь. Эмилия подскочила и, размахивая руками, с воплем «Держись!» попыталась самоутопиться, совсем забыв, что плавать умеет чуть лучше, чем никак, но была выволочена из ледяной воды бдительным Вороном.
Ящер оттащил ее за шиворот рубашки в палатку и придал ускорения внутрь тяжелым хвостом. И не выпустил, несмотря на слезы ручьем, пока насквозь мокрая девушка не переоделась в сухую рубашку и штаны. Наскоро нацепив на себя то и другое, Эмилия снова подскочила к самой кромке воды. Ворон, настороженно поглядывая на все еще плачущую подопечную, осторожненько подцепил ее когтем за воротник куртки и усадил рядом с собой.
– Как ты можешь быть таким бесчувственным? Он ведь там утонет! – в сердцах воскликнула девушка, треснув маленьким кулачком по громадной лапе воррума. Тот чуть ли не пожал плечами и поплотнее уселся, подобрав под себя мощные ноги. Волнение его выдавал только хлещущий по бокам хвост.
В молчании прошел час. За это время Эмилия успела передумать все, что угодно, но смирно сидящий ящер оставлял надежду, что хозяин его жив.
Наконец, темная зимняя вода взвилась водопадом, явив из себя сначала голову дракона с пятиметровой извивающейся добычей в зубах, а потом и его самого полностью
Эмилия кинулась ему навстречу. Дракон поспешно отложил оторванный хвост и опустил голову, как раз вовремя, чтобы подбежавшая девушка воткнулась ему куда-то между ноздрей, а не напоролась на продолжающий судорожно сокращаться кусок.
Эмилия облапила огромную морду куда дотянулись руки и со всхлипами и причитаниями принялась покрывать ее поцелуями. Пока морда постепенно не начала уменьшаться в размере, вместе с остальным туловищем, разумеется. Девушка поспешно отскочила и отвернулась – перекинувшийся парень был совсем голый.
И только минуты через три, когда Костя уже почти оделся в палатке, до не дошло, и она потрясенно прижала пальцы к губам:
– Кажется, я его… поцеловала…
***
Пока они приводили в чувство перепуганную Дэвгри, пока приводили в порядок свои растрепанные нервы, Эмилия то и дело вздрагивала: заметил – не заметил? Но когда на следующее утро поехали дальше, поднимаясь все выше и выше к белоснежным ледникам, успокоилась и стала вести себя по-прежнему, стараясь остаться для парня, как он сказал, младшей сестрой.
Глава 46 СХВАТКА. (Александр Игнатьев)
Людвиг Гримальди сидел под вишнёвым деревом, впитывая в себя жалкие солнечные крохи подаренного ему зимой тепла, наслаждаясь своим новым домом и школой для юных волчат, одновременно. Перед ним возвышалось изящное, и в то же время, добротно рубленное здание, старомодно украшенное резными фасадными фигурками из детских сказок, которые совсем не портили основательной красоты постройки, способной выучить в своих стенах ещё не одно и не два поколения из Клана Волков. Мягкое зимнее солнце, окрасившее старые стены в коричневато-розовые тона, придавало окружающему его виду построек приятное для глаз очарование.