Легенды танкистов - 2
Шрифт:
Весна и лето семнадцатого года проходили в испытаниях A7V. То одно, то другое.
Недостатки в системе охлаждения двигателей, в трансмиссии, в направляющих
гусеничного хода. Каждое исправление затягивало работы.
Поспешишь — людей насмешишь. Хорошо, что Уинстон Черчилль не видит этого ужаса,
думал в иные минуты Фольмер. А может, и видит, приходила следующая мысль, от
которой бросало в дрожь. Фольмер ненавидел английский юмор.
Конец
Постройка первого серийного тяжелого германского танка А7V завершили только к концу
октября 1917 года. Обошелся он крайне недешево: стоимость постройки в ценах 1917 года
составляла 250 тысяч рейхсмарок, из них чуть менее половины приходилось на
бронирование.
А с броней уже в полевых условиях возникали все новые проблемы, о которых в
конструкторских бюро пока не знали. Бронирование ходовой части и подвешенные под
днищем спереди и сзади наклонные бронелисты мешали машине двигаться. Танк
уверенно ехал по рыхлому грунту, но только если местность была открытая, без бугров,
глубоких рытвин и воронок.
Высоко расположенный центр тяжести приводил к тому, что машина легко
опрокидывалась при боковом крене, при проходе через проволочные заграждения
колючая проволока просто затягивалась гусеницами и запутывалась в них.
На серийных танках были установлены бронированные экраны, закрывавшие ходовую
часть, однако экипажи попросту снимали их, открывая ходовые тележки. В противном
случае грязь с верхних ветвей гусениц забивалась в ходовую часть.
«Вот так стараешься защитить солдат, а они просто игнорируют наши усилия», — думал
Фольмер, когда ему докладывали об этом.
И все-таки дело пошло. Завод фирмы «Даймлер» в Мариенфельде стал основным
производителем A7V. До сентября 1918 года было собрано двадцать A7V.
Кайзеру показали танк в Мариенфельде.
— Конструкция А7V воплощает в себе идею «подвижного форта», ваше величество, —
докладывал разработчик. — Этот танк более приспособленного для круговой обороны,
нежели для прорыва обороны противника и поддержки пехоты.
Кайзер остался доволен.
В отличие от своих солдат.
Ноябрь 1917 года, Восточный фронт
— Смотрите-ка, тяжелая походная кухня пожаловала!
По полю медленно ползло громоздкое сооружение, дымя двумя трубами. Оно и впрямь,
особенно издалека, было похоже на полевую кухню. Очень тяжелую. Управляемую
экипажем из восемнадцати человек. Большая часть которых сейчас сидела на крыше. И
только
— Вентиляция паршивая, — ворчал он. — Дышать нечем.
Командир оставался с ним — из чистого упрямства.
— Говорят, у французов в танках еще хуже. И у англичан тоже не сладко.
— Мне-то что? Тут пекло, а вылезешь — ветром продувает... Помрем все.
— Я этого не слышал, — предупредил командир.
Но претензии к танку имелись не только по части вентиляции. Трудности были и со
связью. Указатель на цель крепился на крыше корпуса над артиллерийской установкой и
поворачивался командиром танка с помощью троса. Расчет орудия смотрел на панель с
белой и красной лампочками: их сочетания означали команды: «Заряжай», «Внимание» и
«Огонь».
Но реально все команды подавались просто голосом — на крик. Между танками
координации не было вовсе, все свелось к старому принципу «Делай как я». При крайней
необходимости приказы доставлялись посыльными.
Круговой обстрел, обещанный кайзеру, тоже не получился. Из-за ограниченных углов
наведения орудия два сектора в переднем направлении представляли собой «мертвое
пространство».
Командир и механик-водитель сидели в поднятой рубке и имели неплохой обзор
местности. Но что происходило на дороге непосредственно перед танком — тут, как
говорится, задавишь курицу и не поймешь, что натворил. («Ха-ха», — прибавлял сержант
Ганс Штубен, артиллерист). Водитель видел не далее девяти метров впереди машины.
Механики смотрели на дорогу снизу, через люки в бортах — под рубкой. Вот так и ехали,
дымя и переваливаясь.
— Слишком много вооружения, — мог бы сказать Йозефу Фольмеру командир танка А7V
капитан фон Штрален. — Слишком большой экипаж. Слабая подготовка. Не успели
толком ничему научиться — и сразу в бой. Пулеметчики мешали артиллеристам — и
наоборот. В бою броня разогревалась градусов до восьмидесяти — дышать нечем. Сама
броня мешала — приходилось снимать. Да тут все разом сказалось: и танков мало, и в
конструкции недочеты, и времени освоить машину не хватило.
Он мог бы все это сказать. Но не сказал, потому что через несколько дней был убит на
Восточном фронте.
24. Героический штурмовой трактор
Апрель 1916 года
— Господин главнокомандующий! — Госсекретарь артиллерии Франции положил на стол