Легенды Земли Московской. Или новые невероятные приключения Брыся и его друзей

Малышкина Ольга

– Так же точно, как то, что меня Василием кличут! – важно ответил котёнок и снова принялся тереть слезящиеся глаза. – Хочешь провожу? – наконец спросил он.

Альма кивнула.

На холме ветер тут же взъерошил им шерсть, зато отогнал в сторону чёрные ядовитые клубы.

Каменная громада с острым шпилем возвышалась неподалёку, осыпаемая искрами пылающих вокруг неё зданий.

– Думаешь, они всё ещё там? – стараясь, чтобы голос не дрожал от волнения и страха, поинтересовалась «сыщица».

– Может, там, а может, в подземелье спустились! –

неопределённо высказался маленький спутник и снова вернул беседу к тому, что его беспокоило даже больше пожара: – А ты совсем призрака не боишься? Или он и твой знакомый тоже?

Альма удивилась:

– Почему «тоже»?

– Коты про него «наш граф» говорили и нисколечко не испугались, что он там живёт!

В памяти начинающей «сыщицы» всплыли слова гражданина в очках, когда он обращался к кому-то невидимому и ничем не пахнущему: «Это ваша вина, граф! Из-за дурацкой книги я лишился всех образцов для исследований!»

Не зная, что и думать, Альма помчалась по широкой лестнице, что вела на галерею во втором ярусе Башни. Опомнившись, вернулась за малышом, у которого не хватало силёнок скакать по ступеням так же быстро, как она. И потащила его, ухватив зубами за полосатую шкирку.

На галерее котёнок кинулся показывать путь на самый верх, приободрённый присутствием большой и смелой собаки. Пахучий след окончательно исчез, засыпанный пеплом, и «сыщица» радовалась, что у неё есть проводник (пусть и такой, какого для острастки полагалось сначала загнать на дерево)…

Глава тридцать седьмая

Драгоценные камни были холодными. К тому же в углублении совсем не пахло дымом. Оба этих фактора вкупе с приобретёнными во время Филадельфийского эксперимента необычными способностями по восстановлению здоровья оказали на «м.н.с.» живительное воздействие, и он распахнул рубиновые глазки.

В темноте оценить объём свалившегося на него богатства (точнее, богатства, на которое свалился он) было затруднительно. Тем не менее душа кладоискателя наполнилась ликованием. Ухватив передними лапками то ли сапфир, то ли изумруд, то ли рубин, Пафнутий потянул его на себя, чтобы ощупать и оглядеть со всех сторон. Но камень не поддался, словно приклеенный…

«М.н.с.» пробежал по периметру того, за что крепко держались найденные им сокровища, – чего-то большого и прямоугольного. Затем спрыгнул с неизвестного предмета и снова обошёл его вокруг, исследуя лапками и усами. Вещь была высокой, или, скорее, толстой, поскольку напоминала… пухлый фолиант в твёрдом кожаном переплёте с золотой застёжкой и золотой же узорной отделкой по углам. (В том, что названные детали были именно золотыми, а не медными, например, кладоискатель ни на мгновение не усомнился.)

В голову пришельца из будущего закралась радостная мысль, уж не наткнулся ли он на ту самую магическую Книгу, за которой отправил их в прошлое призрак графа Брюса и существование которой он же нынешний упорно отрицал?!

Оставалось выбраться из тайника,

чтобы сообщить друзьям о находке, уличить в бесполезном отпирательстве «хозяина» Сухаревой башни и принять поздравления, что он (в который раз!) самый полезный член команды. Пафнутий снова вскарабкался на фолиант и, встав на задние лапки, попробовал сдвинуть железную пластину. Однако быстро выдохся и прилёг отдохнуть, с наслаждением прижавшись щекой к прохладным граням то ли сапфира, то ли изумруда, то ли рубина…

Внезапно сверху послышались шаги и чьё-то бормотание. Голос вроде бы принадлежал его сиятельству, смущала лишь тяжеловесная поступь бесплотного духа…

Звуки приблизились прямо к тому месту, куда волею счастливой кладоискательской судьбы угодил путешественник во времени, и Пафнутий забился в угол (на случай, если обладатель шагов и голоса окажется не тем, кто мог бы порадоваться встрече с грызуном из будущего).

Раздалось кряхтение… Видимо, человек (не призрак, к чему уже окончательно склонился в своих размышлениях «м.н.с.») присел на корточки возле тайника. Пафнутий задержал дыхание и постарался унять колотящееся со скоростью не менее шестисот ударов в минуту сердце. Главное, чтобы вырабатываемое наиважнейшим органом электричество не осветило его тёмный угол!

Наклонив металлический лист, в углубление опустились две руки в кружевных манжетах. Они вцепились в книгу и осторожно вытащили её из убежища. Снова послышались шаги – наверное, незнакомец понёс тяжёлый фолиант туда, где его удобнее читать. «М.н.с.» шустро выбрался на поверхность, пока железная пластина не встала на место и не загородила путь к свободе; удивился расставленным повсюду зажжённым свечам; огорчился, что выход из потайной комнаты-лаборатории закрыт, и юркнул под стеллаж с колбами и ретортами.

Любопытство, однако, быстро заглушило страх, и Пафнутий высунул мордочку, чтобы рассмотреть своего «освободителя». Кафтан, парик, длинный нос, высокий лоб, глаза выпуклые… Всё, как у привидения, если не считать, что обладатель вышеперечисленных признаков крепко стоял на ногах и передвигал предметы без посторонней помощи.

– Ваше сиятельство… – робко пискнул «м.н.с.», но граф Брюс, занятый странными манипуляциями с переливанием некой жидкости из склянки в склянку, разглядыванием её в колеблющемся сиянии множества свечей и записыванием полученных сведений в книгу, добытую из тайника, не расслышал тонкого голосочка пришельца из будущего.

– Яков Вилимович! – завопил осмелевший Пафнутий, но добился совершенно непредсказуемого результата: хозяин лаборатории недовольно крякнул, схватил со стола, на котором были разложены части механического человека, железную голову, почему-то больше похожую на птичью, и запустил в ту сторону, откуда раздался писк. «М.н.с.» едва увернулся и забился поглубже, потрясённый невежливым обращением.

Граф Брюс несколько мгновений прислушивался, не возобновится ли мешающий ему звук, и продолжил учёные занятия.