Легион «Идель-Урал»

Гилязов Искандер

Как видим, и при создании ВТБС не обошлось без таких противоречий, о возможности которых Р. Ольша сообщал еще в начале июня. 25 сентября 1944 г. Г. Бергер откровенно сообщал о наличии «недопонимания» между Восточным министерством и подразделениями СС, в первую очередь с отделом «Туран-Кавказ» [370] . Но суть такого «недопонимания» в документе не разъясняется. Бергер приказал своим подчиненным как можно скорее прийти к взаимопониманию. Поэтому в тот же день состоялось совещание двух ведомств, на котором обсуждались наиболее острые на тот день вопросы: Восточное министерство предлагало, чтобы азербайджанцы в ВТБС не включались, так как они желают создания «кавказского блока» и будто бы войдут в будущее Кавказское соединение СС (оно создано не было, и азербайджанцы, хотя и с опозданием, вошли в ВТБС — по имеющимся документам это произошло в январе, но по данным К. — Г. Клитманна — лишь в марте 1945 г. [371] ). СС обещал, что у генерала добровольческих соединений не будут переманиваться восточные легионеры, а СС своими силами будет проводить вербовку, — этот пункт, пожалуй, до сих пор вызывал самые сильные трения. Оба ведомства согласились с тем, что необходимо усилить роль национальных комитетов и их авторитет в формировании соединений вермахта и СС. И в конце совещания вспыхнул любопытный

спор вокруг предложения Розенберга убрать из названия ВТБС понятие «восточнотюркский». Это было явно вызвано давним опасением рейхсминистра перед «пантуранистским» объединением. Участники совещания сослались на уже появившиеся приказы о создании ВТБС и при поддержке профессора фон Менде оставили его название без изменения. Наметившиеся противоречия были в какой-то степени преодолены.

370

Ibid., NS 31/27, Bl. 22.

371

BA-Potsdam, NS 31/57, Bl. 49; Klietmann, Kurt-Gerhard Die Waffen-SS. Eine Dokumentation. Osnabr"uck, 1965. S. 382.

Главными исполнителями в деле создания ВТБС осенью 1944 г. являлись кроме Харуна эль-Рашида оберштурмбаннфюрер Антон Циглер — ответственный за проведение вербовки и руководитель предварительного лагеря в Вене и оберштурмфюрер Фюрст — ответственный за подготовку офицерского состава соединения [372] . Эти офицеры широко организовали вербовку в лагерях военнопленных в самых различных районах — в Германии, Польше, Австрии и даже Норвегии. 15 октября 1944 г. отправленный в Норвегию Циглер сообщал Харун эль-Рашиду об итогах своей поездки: 234 военнопленных изъявили согласие служить в СС, среди них было 70 туркестанцев, 31 азербайджанец и 131 татарин (без уточнения, о каких татарах шла речь — крымских или поволжских) [373] . Штандартенфюрер Шпаарман в своей справке в Главное управление СС от 9 декабря 1944 г., похоже, чрезмерно оптимистично отмечал, что «в боевой группе "Идель-Урал" уже изъявили желание служить 8000 добровольцев», но, по его мнению, все дело тормозилось из-за отсутствия у боевой группы настоящего командира [374] .

372

BA-Potsdam, NS 31/44, Bl. 111.

373

Ibid., Bl. 136.

374

Личный архив Ровеля Кашапова.

К вербовке широко привлекались и национальные комитеты. Так, 18 октября 1944 г. руководитель Татарского посредничества Л. Стамати сообщал в Главное управление СС, что усилиями его сотрудников составлено три списка татар из восточных рабочих, которые согласились служить в СС, общее число их составляло 107 человек. Кроме того, специальными комиссиями Посредничества, которые посещали лагеря военнопленных, было взято на учет еще 400 человек, которые потенциально могут подойти для службы в ВТБС, но выражалось сомнение, что состояние их здоровья позволит им это сделать [375] .

375

Ibid., NS 31/56, Bl. 9.

Наконец после длительной и медленной подготовительной работы 20 октября 1944 г. рейхсфюрер Гиммлер отдал приказ о создании Восточнотюркского боевого соединения СС, которое, согласно приказу, должно было «служить сбору всех годных восточных тюрков — туркестанцев, поволжских и приуральских татар, крымских тюрков, азербайджанцев и др., осуществлять их политическое и военное разделение в отдельные военные единицы, а также решать культурные и пропагандистские задачи». Официально, как сказано в документе, ВТБС существовало с 1 октября 1944 г. [376]

376

BA-Koblenz, NS—19/3537, без указания листа.

Приказ этот далеко не означал, что вопросы вербовки военнопленных, а тем более реального формирования соединения, тем самым были закончены. И всё же 1 ноября командир ВТБС сообщал, что уже существуют три «боевые группы» — туркестанская, татарская и крымско-татарская, что, судя по документации того периода, все же было не констатацией реальности, а лишь выдачей желаемого за действительное [377] . Однако на 5 ноября в составе соединения числилось всего 37 офицеров, 308 унтер-офицеров и 2317 солдат, что было далеко от запланированных представлений о тюркском полке и тем более дивизии [378] . Тюркские военнопленные и рабочие не особенно стремились записываться в войска СС, и проблема военной и пропагандисткой подготовки кадров оставалась для ВТБС самой острой и далее. Поэтому представители комитетов, высшие офицеры соединения постоянно находились в разъездах, стремясь быстрее разрешить существующие сложности. Такое поручение было дано в конце октября и известному представителю предвоенной татарской эмиграции Абдул-Гани Усману, который направлялся к восточным рабочим с пропуском от Главного управления СС [379] . В середине декабря 1944 г. в шталагах XIIIа и XIIIд два представителя Татарского посредничества собрали около 150 военнопленных татар и провели с ними беседу, во время которой большинство из них как будто «выразило желание перейти на германскую службу», были составлены списки и предписано, разделив их на группы по 30 человек, с 1 января начать их перемещение из лагерей [380] . 2 января 1945 г. А. Циглер сообщал Ольше о достигнутых результатах: военнопленные, которые предназначались для службы в СС, прибывали в Австрию, и в предварительном лагере, согласно сообщению, на тот день находилось 2227 туркестанцев, 1622 азербайджанцев, 1427 татар (вероятнее всего, крымских) и 179 татар и башкир. Здесь же было упомянуто, что комиссией Татарского посредничества по вербовке военнопленных руководил некий Темирбулат [381] .

377

BA-Potsdam, NS 31/44, Bl. 160.

378

Ibid., Bl. 177.

379

BA-Potsdam, Film 2419, А 2696262. Этот пропуск гласил: «Господин Абдул Гани Осман из Татарского

посредничества в Берлине получает право проводить поиски во всех лагерях восточных рабочих и предприятиях на территории рейха и оккупированных территориях с целью вербовки находящихся там восточных рабочих в войска СС».

380

Ibid., NS 31/45, Bl. 18.

381

Ibid.,NS 31/56, Bl. 24.

Когда комиссии устанавливали в лагерях военнопленных или среди восточных рабочих лиц, которые подходили для службы по всем параметрам, на каждого индивидуально направлялся запрос-требование от Главного управления СС об освобождении. Этот вопрос лично контролировал Р. Ольша. Так, 24 октября 1944 г. он предписал освободить от трудовой повинности троих татарских рабочих — Хака К., Мансура К. и Ахата Б., 9 декабря из шталага-2В Хаммерштайн — военнопленных Абдулхая Г. и Салиха Ш., в декабре же последовал приказ о прикреплении к Главному управлению СС в качестве переводчиц трех татарок из восточных рабочих — Ханифы И., Рашиды Ш. и Нурии Р. [382]

382

BA-Potsdam, NS 31/26, Bl. 162; NS 31/40, Bl. 64, 69; Film 2418, А 2695218. Здесь и далее фамилии некоторых лиц я не буду упоминать из этических соображений. Упоминаться будут лишь те фамилии, которые уже встречались в исследованиях и публицистике, а также в случаях, если их идентификация с конкретными людьми невозможна или затруднена.

В декабре 1944 г. среди поволжских татар в ВТБС появились и первые офицеры. Одним из первых в документах встречается имя Гайсы К., который 17 декабря предлагался Ольшей в качестве кандидата на роль командира первого татарского батальона СС. До того времени он служил в Волго-татарском легионе, закончил офицерскую школу в Позене (Познани), получив чин обер-лейтенанта, затем работал в Татарском посредничестве и отовсюду получил рекомендации для службы в СС. Ольша отметил, что Гайса К. в легионе не получил назначения на ответственную должность, а исполнял обязанности офицера по поручениям, поэтому он был не удовлетворен таким положением и перешел на работу в Посредничество. В ВТБС Гайса К. был причислен 9 декабря в чине гауптштурмфюрера [383] .

383

BA-Potsdam, NS 31/44, Bl. 203.

В тот же день, 9 декабря, оберштурмфюрером ВТБС стал Ахун Тагиров, а унтерштурмфюрерами — Шихап Нигмати и Бари Ф. [384] Возможно, что именно эти четыре татарских офицеров стали слушателями первых офицерских курсов ВТБС, организованных гауптштурмфюрером Фюрстом с 27 декабря 1944 г. в населенном пункте Поради (к сожалению, я не смог уточнить его местонахождение, возможно, в Словакии). Там же находились 23 туркестанца, 10 азербайджанцев и 8 крымских татар [385] .

384

Ibid., Bl. 216. Личные дела указанных офицеров СС (за исключением Бари Ф.) сохранились в Федеральном архиве Берлин-Целендорф. Ранее фонды этого архива находились под американской юрисдикцией, в нем отложились миллионы персональных дел лиц, в той или иной мере связанных с национал-социалистической партией и гитлеровским режимом. Тогда он назывался Berlin Document Center — BDC. В 1994 г., материалы архива были переданы германской стороне и перешли в ведение Федерального архива ФРГ. О Ш. Нигмати также см.: Нигмати Ш. О Мусе Джалиле // Татарстан. 1993. № 12. С. 72—76; Мустафин P.A. Что же двигало Джалилем? // Татарстан № 12. 1993. С. 72—76. В книге Ю. Карчевского и Н. Лешкина Ахун Тагиров назван оберштурмфюрером СС уже в августе 1943 г., что, конечно, абсолютно неточно (Карчевский Ю.В., Лешкин Н.И. Указ. соч. С. 109).

385

BA-Potsdam, Film 2419, А 2695847.

Группа офицеров легиона: второй слева — А. Тагиров

Первые татарские офицеры ВТБС были сразу же подключены к активной работе. Уже в конце декабря 1944 — начале января 1945 г. А. Тагиров был отправлен в специальный лагерь Татарского посредничества Кринке на острове Узедом, где он должен был проводить проверку и подготовку будущих офицеров соединения. Туда было прислано 17 кандидатов, из которых Тагиров отобрал 11 человек и с которыми он проводил занятия по собственной методике [386] . Забегая вперед, отмечу, что Тагиров был подключен к подготовке татарских офицеров вплоть до самого конца войны и, что удивительно, судя по текстам документов, не терял оптимизма даже в марте 1945 г.

386

Ibid., NS 31/44, Bl. 234.

Вообще вопрос подготовки офицерских кадров и связанные с ним проблемы постоянно беспокоили немецкое начальство. Свои соображения по этому поводу высказывали и привлеченные к сотрудничеству татары. Так, А. Тагиров в цитированном выше документе — письме Р. Ольше от 2 января 1945 г. — одним из первых высказал серьезные опасения. Он считал, что подготовленные им кадры офицеров не могут сразу отправиться в соединение, поскольку там вообще еще не было татарского руководства. Тагиров сообщал, что «он получил оттуда очень плохие вести — там главенствуют узбеки. Все было бы не так плохо, если бы у самих туркестанцев были настоящие офицеры. Но татары вообще не хотят воевать под командованием туркестанцев, а лишь под командованием немецким или своим собственным». Он предлагал срочно отделить в соединении татар и представителей среднеазиатских народов, направить туда нескольких татарских офицеров, создать с их участием первую роту, затем постепенно вторую. Если бы татары и далее находились под командой узбеков, то, по мнению Тагирова, дела пойдут «еще хуже», констатируя тем самым, что татарская «боевая группа» СС создавалась с большим скрипом. Он отмечал, что X. Унглаубе может отправить к нему до 100—150 военнопленных, из которых 40—50 % могут стать настоящими офицерами. На подмогу он просил также около 20 человек из состава Волго-татарского легиона, знакомых с немецкой тактикой. Обращает на себя внимание следующая фраза: » При ВТБС должна быть немедленно создана татарская рота» — очевидно, что до того дня этого так и не произошло. Поражает оптимизм А. Тагирова, граничащий с наивностью и твердолобием: «Если всё это будет проделано, то мы получим прекрасное татарское соединение СС», — заключил он.