Легионы огня: долгая ночь Примы Центавры
Шрифт:
И снова дракх никак не отреагировал на его слова. Вместо этого он осторожно извлек из сумки на своем теле маленькое создание. Тварь была похожа на Стража, только гораздо меньше. Ее глаз был закрыт. Тварь была абсолютно чуждой всему, но Лондо, тем не менее, мог сказать, что она спит, или скорее пребывает в состоянии анабиоза.
Шив'кала мгновение с гордостью подержал существо на ладони. Он почти с родительской нежностью провел пальцем по его спинке. Лондо с трудом сдержал приступ рвоты. Затем он посадил тварь в урну и закрыл крышку. Лондо
— Когда Шеридан и Деленн прибудут на Минбар… вы тоже поедете туда. Вы подарите им это, — он коснулся урны своим длинным пальцем. — Вы прикажете запечатать дно урны, чтобы Шеридан не смог ее осмотреть. Страж сумеет освободиться, когда придет время.
— Ребенок?.. — Лондо не мог в это поверить, — Беспомощное дитя?
— Сын Шеридана и Деленн… да, это будет сын… но он не всегда будет беспомощным ребенком. Когда он вырастет…, он нам пригодится. Страж позаботится о нем. А вы… вы позаботитесь о Страже.
— Нет, — Лондо к своему удивлению, смог покачать головой. — Нет…, невинное дитя…
— Если вы не выполните то, что назначено вам в наказание, Лондо, — спокойно ответил Шив'кала, будто ждавший, что Лондо станет возражать, — то на вашей совести будет смерть миллионов невинных детей на Приме Центавра. Но сначала… Сенна станет первой жертвой, — его губы скривились в подобии улыбки, — нашего недовольства.
— Нет… только не она… — сказал Лондо.
— Император, кажется, вы плохо понимаете, как мало значат ваши слова.
Итак, вы будете нам помогать?
Ненавидя себя, ненавидя жизнь, ненавидя Вселенную, которая все это допустила, Лондо смог лишь кивнуть.
А потом его зрение затуманилось, и на него накатилась еще одна волна боли. Он вздрогнул и зажмурился, пытаясь прогнать это ощущение. Когда он снова открыл глаза, Шив'кала исчез. Исчез, оставив Лондо наедине с его слабостью, болью и унижением. Лондо теперь был обречен вечно помнить не только о том, что он перешел черту, но и о том, как легко они его сломали. Это заставило его задуматься о том, чего еще могут потребовать дракхи. Его привела в ужас мысль о том, что до сих пор, похоже, дракхи очень снисходительно относились к нему.
Он подумал о том, какую гадость они еще выдумают для него.
О том, почему его так беспокоит грозившая Сенне опасность.
Он подумал о том, наступит ли такое время, когда он действительно почувствует себя счастливым… хотя бы недолго.
А потом, когда муки, испытываемые его телом, полностью охватили его, скатившись в милосердное беспамятство, он уже больше ни о чем не думал…
Глава 13
Стук в дверь отвлек леди Мэриел от написания предсмертной записки.
Эта затея была не сиюминутным капризом, а нелегким, обдуманным решением.
И Мэриел неторопливо размышляла над содержанием записки. Она перебирала слова, снова и снова зачеркивая только что найденные. Ей хотелось, чтобы
Никого.
Раньше здесь всегда было много народу. А теперь — нет. Все они исчезли… благодаря Лондо. Все ухажеры. И все остальное ушло. Кончилось везение. Жизнь тоже была кончена.
Она была не вполне уверена в том, что готова совершить самоубийство. Да, она пребывала в депрессии, но больше всего ее удручала скука. Она влачила бессмысленное существование, ничего не делая, просто убивая время. Общество было для нее закрыто, перед ней захлопнулись все двери… и опять же, по вине.
Лондо Моллари.
Когда в небесах появилось его голографическое изображение, она стала у окна и безостановочно выкрикивала проклятия в его адрес все время, пока его фигура висела над горизонтом. Сразу после этого она засела за написание предсмертной записки, решив, что не желает жить в мире, где императором стал.
Лондо Моллари.
Но последнее дело в ее жизни должно быть выполнено безукоризненно. Она отнюдь не была прирожденной писательницей и нигде не училась этому искусству, поэтому написание записки продвигалось медленно. И, тем не менее, приемлемый черновой вариант был почти закончен, а потом — все. Оставалось только решить, как именно она покончит с собой. Мэриел склонялась к яду.
Она достаточно разбиралась в ядах, чтобы суметь выбрать наиболее эффективный и безболезненный. Ее мать обладала обширными познаниями в этой области и уделяла много внимания обучению дочери. Отец был прекрасно осведомлен о талантах своей супруги, и это удерживало его от различных выходок. Он не скрывал, что именно искусство супруги по части ядов являлось фундаментом их долгого и относительно спокойного брака.
Когда раздался стук в дверь, Мэриел отложила в сторону незавершенную записку.
— Да? — спросила она, не пытаясь скрыть раздражения. Кто бы там ни был, он помешал ей.
— Тысяча извинений, миледи, — раздалось из-за двери. Это был определенно молодой голос. — Вас хотят видеть в Министерстве Развития.
— Где? — не по своей воле удалившись от политической и придворной жизни, Мэриел в последнее время уделяла очень мало внимания правительственным делам и политике.
— В Министерстве Развития, руководимом советником Лионом.
Мэриел это имя ничего не говорило. Уж не розыгрыш ли это, подумала она.