Легионы праведных

Андрей Бармин

Он подумал, что занимается гаданием на пустом месте, а еще поймал себя на мысли, что просто сидит и ничего не делает. А что ему оставалось? Причитать? Или отдавать приказы?

На пороге штаба появился майор Понцо, его заместитель. Ветеран Революции, до последнего времени обучавший снайперскому мастерству курсантов Республиканской Военной Академии.

— Джек, — поздоровался с ним Гектор и ввел в курс дела. — Тебе придется заняться моей работой, пока я буду на Станции.

— Хорошо, Гектор, — они позволяли себе называть друг друга по именам даже в присутствии посторонних. Гектор, прослуживший почти всю свою жизнь в полиции, в которой к воинским приветствиям относились проще, чем в армии, совсем не обращал на это внимание.

— Ничего

хорошего.

— А ты думал, что эта ленивая война так и будет продолжаться? Только честно, Гектор? Ты думал, что пострелушками на окраинах все ограничится?

— Ну, — Гектор замялся, — не надеялся, но очень бы хотелось такого.

— Внешние не дадут нам расслабляться. Я вообще не понимаю, почему Совет так легко сдал им Территории, да и Врата.

— Чтобы избежать потерь, у них господство в воздухе.

— Когда мы начинали Революцию, против нас был весь мир, и нас было в десятки раз меньше. И мы тогда победили. А сейчас почти триста тысяч здоровых мужчин и женщин сбились как стадо баранов в городе и ждут, когда внешние выдрючат всех.

— Ты не совсем прав, у многих дети, да и стариков прилично уже набирается.

— Духа свободы вот только не набирается, — заявил Понцо. — Расслабились, заплыли жирком. Я же с молодежью побольше твоего общался: ленивые жопы. Не без способностей, конечно, тут уж генетика и хорошая жрачка, но вот лень и, эта, сука, как ее, инфантильность.

Гектор посмотрел на своего заместителя: Понцо старше него на пять лет, и сейчас он видел перед собой классического старика, нудящего об упадке нравов среди нового поколения. Доля истины в словах Понцо, конечно, имелась, но он не брал в расчет, что сейчас внешний мир прекрасно знал, с чем ему предстоит бороться, знал, какие средства для этого использовать, а еще знал, что им нечем ответить. Во время Революции Станцию только полностью зарядили топливом, а сейчас остатков его хватило бы лет на десять для одного Урошеваца в режиме разумной экономии. Нет, определенно, ему не хочется повторить опыт Понцо и превратиться в такого же старого брюзгу. «Лучше пусть меня пристрелят», — подумал Гектор и еле сдержался от того, чтобы не рассмеяться: уже через несколько часов он сможет реализовать задуманное.

— С тобой я могу не волноваться, что здесь что-то пойдет не так, Джек. Ты — мой надежный тыл.

— Целоваться только не лезь, — Понцо снизил уровень пафоса и сразу превратился в нормального человека. — зубы-то на ночь почистить не успел?

— Не успел. А с почищенными у меня был бы шанс?

— Возможно. Как вернешься — проверим.

Даже Ринго засмеялся. Гектор подумал, что смех — это хорошо, смех — это надежда.

Через минут десять начали прибывать бойцы из списка: некоторых, у которых имелись радиостанции, а это были пожарные и спасатели, поднял Ринго, остальных оповестили курьеры. Курьеры же и рассказали им о Станции. Гектор не знал, как лучше поступить: довести до них всю информацию или промолчать, так как конкретных инструкций от командования по этому поводу он не получил. В итоге пришел к выводу, что нет смысла ничего скрывать: любой идиот сделает вывод, что если в квартире нет электричества, то, значит, какие-то проблемы на станции.

Почти все из списка были примерно его возраста. Только шесть человек молодых. Многие выглядели очень недовольными, но приказ есть приказ.

Они дождались два автобуса, которые прислал генерал и отправились в район Грустного Цирка. Гектор подумал о том, что уже утром многие из них будут мертвы. И даже у него есть такой шанс.

Глава 15. Джейн

Глава 15.

Джейн.

За полтора месяца уже третья деревня. В этой они провели четыре дня. Настроение у Джейн становилось все мрачнее с каждым часом этой идиотской военной авантюры. Время шло, а бравое командование мяло свои яйца и ничего не предпринимало,

хотя вплотную приблизилось к Урошевацу. Больше месяца назад десант французских и испанских спецназовцев смог на некоторое время захватить атомную станцию и вырубить реакторы, лишив кровососов стабильного энергоснабжения. Тогда она с радостью подумала, что вот и настало время для решительного штурма, но командование решило иначе. Идиоты решили, что теперь, когда вампиры будут мыть жопы холодной, а не горячей водой, то обязательно проникнутся идеей капитуляции и поднимут белый флаг. Естественно, что этого не случилось.

Какие-то стычки и постоянные обстрелы позиций происходили каждый день, стороны несли потери как убитыми, так и ранеными, но никаких глобальных изменений не происходило.

Джейн с ее подопечными держали в резерве. Она, конечно, не рвалась в бой, так как прекрасно осознавала, что на передовой шансов умереть больше, чем в тылу, но чем дольше длилось бездействие, тем больше времени она проводила вдали от дочки и мужа. А ради них она готова лично передушить всех кровососов в этом мире. Независимо от пола и возраста.

Теренс не понимал причину ее негодования:

— Джейн, ну и к лучшему, что обходятся без нас. Я не горю желанием оказаться на мушке у врага.

— У меня тоже с инстинктом самосохранения все в порядке, мальчик мой, но с этим цирком пора завязывать.

— А что говорит Сакс?

— А что говорит Сакс, — передразнила она его. — Сакс говорит, чтобы мы ждали приказа и не расслаблялись. У меня такое впечатление, что он также, как и ты, доволен сложившимся положением дел. А хер ли вам: время идет, контракт идет, скорее всего с дополнительными выплатами, вы же в зоне боевых действий, да еще и делать ничего не надо. А я домой хочу, у меня ребенок без матери. И платят мне гроши за то, что я здесь торчу.

— Ты все грозишься рассказать, как здесь вообще очутилась, но что-то все откладываешь на потом.

— Не начинай, Теренс, это тяжелая и неинтересная история. Позже.

— Сама пообещала, я тебя за язык не тянул… чем займемся сегодня?

Этот вопрос поставил ее в тупик. Связи с домом нет, нормального доступа в Сеть нет, никаких брошенных складов с наркотиками ей не попалось, что означает отсутствие дополнительного заработка, играть в карты с Дулитлом ей надоело, попытки научить Иллку игре в покер провалились.

— Пойдем к медикам, — предложила она. — У них есть алкоголь.

— Ты хочешь выпить? — изумился Теренс. — Вот это да! Я думал, что ты блокированная.

— Почему?

— Я столько раз предлагал, а ты всегда отказывалась, но в твоем взгляде я читал тоску.

— Хуевый из тебя чтец по глазам, Теренс. Мне просто не хотелось, а сейчас захотелось.

— Вот даже как! Может и с потрахушками также будет?

— Хочешь, я сломаю тебе руку? — предложила она в шутку, хотя прекрасно понимала, что физически он намного сильнее.

— Не хочу, и яйца мне мои дороги, я и так сплю с открытыми глазами после того, как ты пообещала их отрезать. А почему ты думаешь, что у медиков есть алкоголь?

— Они прибыли сюда последними, так что, уверена, что с запасом. А еще у них сто процентов есть дурь.

— Вот этого счастья мне не нужно, — твердо заявил Теренс, заставив теперь удивиться ее.

— Что так категорично?

— На старшего брата насмотрелся. Не нужно. Я виски ограничусь.

— Да чистая химия, если ее правильно приготовить, безопаснее алкоголя, — заметила Джейн и решила не продолжать: нахлынули противоречивые воспоминания о начале диджейской карьеры, когда она употребляла все, до чего могла дотянуться, и редко находилась не под воздействием чего-либо. Самое ужасное, что то состояние ей нравилось. Вот только последствия в виде дочери с врожденным заболеванием и кучей денег, которые она просрала на наркотики и содержание Самира, отца ее старшей дочки, просто сигналили о том, что «дурь» не так прикольна, как кажется.