Легионы праведных

Андрей Бармин

Со стороны левого фланга выкатилась маленькая багги. На такой любил передвигаться Фролов, так что Бернар не ошибся, подумав, что это он.

Русский притормозил метрах в пяти от БМП и бросился к Бернару:

— Твои люди молодцы, и ты- молодец. А этот гондон обосрался и побежал. Сука, ему уже шестьдесят два года, и он, сука, боится умереть, — речь шла о Вольфе, — я, сука, не боюсь сдохнуть, хотя в два раза младше, а он, мудак, переживает за свою жизнь. Не понимаю, как он вообще смог в наемники попасть?

— Через постель? — пошутил Бернар, но Фролов шутку практически не оценил:

— Скорее всего. Кому-то понравилось, видимо, долбить его

старую жопу. Я хочу арестовать его и отправить под трибунал.

— Он — наемник, как и все мы, так что никаких арестов. Можешь просто доложить его руководству, чтобы они забрали его отсюда. Юридически, он гражданский человек, просто сейчас выполняет контракт.

— А ты не только смелый, но и грамотный? — Фролов спросил это с уважением.

— Есть такое. Хвалить себя не принято, но спорить не стану. Так что никакой трибунал ему не страшен, а вот невыполнение условий контракта — вполне.

— А ты чего в наемники подался, юрист?

— Я еще не получил диплом, — ответил Бернар. — Мы ведь здесь надолго?

— Надолго. Пока эти ублюдки не решат сдаться. Или сдохнуть. Я бы предпочел второе, особенно после сегодня.

— Соглашусь, — кивнул Бернар и почувствовал, что готов потерять сознание, поэтому схватился за борт «Брэдли». Чертов стимулятор все же показал свои побочные эффекты.

— Атаковали только на нашем участке?

— Вроде нет, почти на всех. И потери там выше, чем у тебя, командир. Даже вонючка Вольф, пока бежал, потерял двадцать человек убитыми. Но это ведь логично, что расстреливать в спину бегущих людей проще, чем вступить с ними в перестрелку. Ведь тогда пули летят в обе стороны…. — Бернар знал, что Фролов любит поговорить, но не до такой же степени, так что он применил свой небольшой дар: просто отключил прием информации от русского.

Глава 14. Гектор

Глава 14.

Гектор.

Очень трудно командовать большим количеством плохо подготовленных людей. Его опыт позволял эффективно руководить подразделением спецназа, каждого бойца которого он знал досконально, знал, как тот поведет себя в различных ситуациях, как отреагирует на возникающие проблемы. А еще он командовал теми, кого сам обучил, теми, кому доверял он, и теми, кто доверял ему, теми, кто никогда не пытался оспорить приказ.

С ополчением вышло иначе. Гектор, конечно, понимал, что три тысячи резервистов, из которых две с половиной тысячи бойцов — это молодежь, а оставшиеся полтысячи никакого отношения к армии или полиции не имели — это не самый лучший контингент, но проблем с ними оказалось намного больше ожидаемого. Задача усложнялась еще и тем, что он продолжал оставаться командиром спецназа, у которого теперь появилось множество задач, так как внешние подошли к окраинам Урошеваца. Штурмовать город они не стали, но и полноценной осады пока не началось, так как город блокировали только с запада и севера.

Внешние даже не сумели толком нарушить электроснабжение города, так как все силовые кабели от Станции к Урошевацу давно продублировали под землей, что, конечно, усложняло эксплуатацию и обслуживание, но сейчас оказалось лучшим решением.

Над городом сначала постоянно барражировали дроны, но после того, как по ним достаточно успешно постреляли из ПЗРК и снайперских винтовок, то враг перевел свои беспилотники на большую высоту, что сказалось на эффективности наблюдения.

Ночью Урошевац погружался во тьму, чего Гектор и припомнить не мог: сложнее будет бомбить, но он считал это идиотской мерой. Дрону,

оборудованному тепловизором, все равно, когда запускать свой смертоносный груз: днем или ночью. Уже давно не живые пилоты выполняют такие функции, да и люди за штурвалами самолетов или вертолетов пользуются приборами ночного видения и иными детекторами.

Но Совет принял решение, и после двадцати двух часов, уличное освещение выключалось, а жители были обязаны плотно прикрывать окна, чтобы наружу не пролился и лучик света.

Пока же военные действия шли вяло: ежедневные обстрелы домов на окраине, ответный минометный огонь и несколько дерзких вылазок со стороны горожан. Первые потери, первые похороны, несколько сбитых вертолетов и немного уничтоженной бронетехники внешних, которые отошли от окраин подальше, чем изначально планировали, где в буквальном смысле окопались.

У армии Республики оставалось несколько древних дронов, с помощью которых получили фото позиций внешних. Гектор видел эти снимки: ничего впечатляющего, и если бы не полное господство врага в воздухе, то одной настойчивой атаки хватило бы, чтобы уничтожить войска вторжения. Даже силами ополчения и не с колоссальными потерями.

Но любой небольшой успех горожан моментально купировался авиацией врага. Вертолеты, дроны и управляемые истребители быстро заставляли жителей Урошеваца откатываться на исходные позиции.

Гектор думал о том, как долго продлится такое странное положение дел, и пришел к выводу, что внешние пока только изучают возможности обороны города и получают информацию о том, как обстоят дела внутри Урошеваца от своих агентов. В том, что некоторые граждане продались врагу, у него не имелось ни капли сомнения.

Сначала это его просто выводило из себя, но затем он посмотрел на ситуацию немного иначе: шансы на то, что им удастся отстоять свою свободу и свой образ жизни не очень велики, а победа внешних вполне вероятна, поэтому какой смысл продлевать агонию сопротивления и множить жертвы. Даже ему, кто привык смотреть в лицо смерти и самому отправлять на тот свет других людей, становилось не по себе, когда он представлял масштабы грядущих потерь. За неделю уже сто сорок два убитых, почти тысяча раненых.

Задача граждан — заставить внешних посчитать свои потери и отступить — уже не казалась ему такой простой. Войска вторжения потеряли не менее трехсот солдат, скорее всего больше, но что такое для громадной планеты смерть нескольких сотен. Прибудут новые, прибудет новая техника, а, если потери станут совсем ужасающими, то внешние могут пересмотреть джентльменское отношение к жилым кварталам и мирному населению.

Жителей территорий из деревень на пути войск вторжения эвакуировали в Урошевац в том числе и по этой причине: своеобразный живой щит от массированных бомбежек. Внешним будет трудно объяснить убийство мирных жителей без дара своим народам. Сейчас 21 век, и идеи гуманного отношения к человеческой жизни сильны, как никогда прежде в истории человечества. И это пока им на руку.

Но Гектор не сомневался в том, что как только уровень потерь превысит определенный уровень, то командующие войсками врага мгновенно забудут о любом гуманизме.

Он шел по темной улице в полном одиночестве — ходил проверять выставленный пост на перекрестке. Постовые проверку прошли с большой натяжкой: не спали, но и не сразу среагировали на его появление. Начали спрашивать документы, хотя по инструкции должны интересоваться паролем, а в случае неправильного ответа задержать ночного гостя.