Легионы просят огня
Шрифт:
Я слышу скрип деревянного пола. Ближе, ближе…
Мягкие сапоги. Он ступает почти беззвучно — словно плывет в потоке света.
Меч плывет вместе с ним.
Что ж… Я выпрямляюсь. Приятно иногда встретиться с противником, который от тебя не бегает.
«Идущие на смерть приветствуют тебя!»
Я кладу ладонь на рукоять гладия. Лишь бы он не подвел. Спата длиннее на ладонь и выкована из отличного железа. И спата, в отличие от гладия, не гнется при ударах…
Человек в
Он рослый и крепкий. И при этом — мягкий, точно кошка. Я отмечаю его обманчиво расслабленные движения. Человек держит спату острием к земле — и приближается.
— Зря ты пришел сюда, — голос из-под маски искажен.
Я выпрямляюсь. Хо — ро — шо.
— Наконец-то, хоть кому-то не наплевать на смерть моего брата, — говорю я. С тихим скрежетом гладий покидает ножны. — Это мой меч. Я буду убивать им своих врагов.
Мы стоим друг напротив друга — я и человек в серебряной маске.
— Может, сдашься? — предлагаю я. — Обещаю честный суд. Почти.
— Нет, — человек качает головой. Серебряная маска разбрасывает отсветы по стенам. — Я пришел сюда не за этим. Я пришел поговорить…
— Хватит болтовни! — я делаю шаг.
Мы сходимся.
Клинки со скрежетом ударяются. Еще раз. И еще.
Через несколько мгновений я понимаю, что он мне не соперник.
Серебряная маска — неплохой боец. Сильный, гибкий, с хорошей скоростью… длинные руки и высокий рост тоже помогают.
Но у него нет таланта. Он не может импровизировать. Он действует от головы…
И поэтому проиграет. Потому что я умею думать всем телом. Я перехожу в контратаку и увеличиваю темп. Раз, раз, раз — два. Клинки звенят.
Странного убийцу избрали для меня. Могли не пожалеть денег и выбрать лучшего…
Мда. Стиль боя у него до странности знакомый. Похоже, его тоже обучали гладиаторы.
— Подожди! Я пришел… по… поговорить… — человек в серебряной маске уже не может перевести дыхание. Его голос вот — вот сорвется.
— Сдавайся, и поговорим, — я мягко шагаю к нему. Чуть смещаюсь вправо, отвожу руку в сторону. Он зря надел маску. Защита — это хорошо, но прорези ограничивают боковое зрение.
В следующее мгновение я бью справа, почти без замаха. Острие гладия чиркает по серебру маски, оставляя след. Искры. Человек отшатывается. В прорезях маски я вижу его глаза. В них — нарастающее отчаяние.
— Выслушай меня! — у него легкий варварский акцент. Впрочем, это ни о чем не говорит. У половины римлян в Германии такой выговор.
— Сейчас я тебя убью. А потом побеседуем, — я поднимаю гладий.
Зря, что ли, я сегодня собирался оживлять мертвых?!
Этот будет посвежее. Точно.
— Это
Человек в серебряной маске вздрагивает.
Молитва меча пугающе звучит в огромном пустом доме. Я даже себя немного пугаю. Человек в маске выдыхает…
Звяк! Я отбиваю в последний момент. Спата отлетает в сторону — он швырнул ее в меня — и с грохотом ударяется о стену. Падает и звенит.
Я поворачиваю голову, еще не веря, что меня чуть не провели. Сукин сын. Сжимаю гладий…
И тогда человек начинает убегать.
Похоже, у него длинные ноги. И много отчаяния. Потому что он умудряется прилично от меня оторваться.
Я бегу за ним. Передо мной качается длинный коридор… брошенный стул… полотнище с дырой… порог… крыльцо… Вот он!
У крыльца привязана гнедая лошадь. Проклятье!
Беглец легко, с полпрыжка вскакивает на лошадь, бьет ее пятками. Вперед. Я еще успею догнать…
Вперед!
Выбегаю на крыльцо, прыгаю с высоты помоста. Свист воздуха в ушах…
И промах. Удар. Проклятье, едва не сломал ноги! Я перекатываюсь через голову, вскакиваю. Пятки гудят… не спать! Не спать, Гай. Вперед!
— МАРК, КО МНЕ! — кричу я. — Быстрее! Марк!!
Всадник вылетает из-за угла, осаживает коня. Декурион Марк смотрит на меня сверху.
— Туда! — я показываю. — За ним!
Декурион мгновение глядит на меня, затем — на беглеца, толкает жеребца пятками, конь делает прыжок… И идет боком. Вот скотина!! Нашел время показывать характер!
Кажется, целую вечность ничего не происходит — а человек в серебряной маске продолжает убегать. Я вижу его спину… гнедой круп его лошади… Уйдет! Проклятье, точно уйдет!
— Марк! Ну же! Быстрее!
Всхрап.
Затем — жеребец декуриона срывается с места. Оскаленные зубы проплывают в двух шагах от меня. Меня едва не сбивает мощной воздушной волной.
Клочья пены срываются вниз, летят на землю. Мышцы перекатываются под коричневой шкурой, из-под копыт взлетают комья грязи…
Удар!
Проклятый декурион. Этот его Сомик бешено красив.
И забросал, сволочь, меня грязью с головы до ног.
Я останавливаюсь и едва не кричу от ярости. Ушел! Сукин сын!
— Легат, — центурион, прихрамывая, спешит ко мне.
— Тит, человек в маске… Ты видел его?
— Да, легат.
Я пытаюсь успокоиться.
— Тит, он… этот человек. Кто это был, по — твоему?
Тит некоторое время молчит, лоб рассечен морщинами. Думает.
— Наверное, варвар. Кто-то из них, кто хорошо с нами сжился и перенял наши привычки.