Легкое сумасшествие по имени любовь
Шрифт:
Дез хлопнул себя по ноге:
— Черт, что ты до меня докопался?
— Потому что доставать Сэди слишком просто, — ответил Фонтейн.
— Вот спасибо, — сказала я. — А мне зато никогда не доводилось укладывать волосы на груди.
— Туше, — развел руками Фонтейн, поднимая бокал. — А я зато не занимался сексом с горными баранами.
— Ха, я тоже, — заявил Дез, но перепутал и выпил. Затем задумался и продолжил:
— А я никогда не был в другой стране. Вот блин! Это же я!
Я бы даже могла его пожалеть, если бы он не считал отличным спортом все,
Бет мило улыбнулась и сказала:
— Я никогда не носила килт.
Дез демонстративно вздохнул, протягивая руку к стакану:
— Как-как там называлась эта игра? «Напоить новичка»?
— Ты носил килт? — спросила я, не в силах это вообразить. Каким бы сексуальным не был этот шотландец до мозга костей, я не могла себе представить его в образе Храброго Сердца[26], даже несмотря на его прекрасные колени.
— Не часто. Например, на свадьбе двоюродного брата. Просто… — Он поднял палец, не указывая ни на кого, и долго не мог перестать смеяться. — Просто, когда ты сидишь в килте, приходится быть очень осторожным.
— Чтобы из-под него не показалось маленькое лохнесское чудовище, да, Дез? — спросил Джаспер.
Дез быстро закивал:
— Угадал.
Затем была очередь чертова провокатора Фонтейна:
— У меня никогда не было эротических фантазий ни о ком из присутствующих.
По столу прокатился общий смешок. Джаспер и Бет подняли бокалы и, улыбнувшись друг другу, чокнулись.
Все вдруг уставились на меня. Что за черт? Будь ты проклят, Фонтейн. Он знал, что иногда я мечтала о Дезе, но я не хотела этого признавать. А если я не выпью, то что он скажет? Фонтейн, вот же тролль!
Я состроила ему гримасу, но он просто приподнял иронично бровь и подтолкнул стакан к моей руке. Я сидела неподвижно, как статуя, подавляя желание скрестить на груди руки. Я ни в чем не призналась.
И тут слева от меня слегка хмыкнул Дез. Он поднял бокал, осушил его до дна и со стуком поставил обратно на стол. Все так и покатились со смеху, а мое благоразумие куда-то улетучилось.
Он что, фантазировал обо мне? Быть не может. Господи, как неудобно. Я прикусила губу.
Прошла, должно быть, целая минута, прежде чем я осмелилась взглянуть на Деза. Он улыбался мне улыбкой ребенка, который держит последний кусочек мороженого, что остался у всего человечества. Какой же он смелый, этот заносчивый засранец. Ну а мы что, рыжие? Ох, да какого черта! Оттопырив мизинец, я сделала глоток из своего бокала, с изяществом промокнула уголки губ, а затем бросила бокал через плечо за ограждение террасы. К этому моменту наш смех могли слышать даже в Висконсине.
ГЛАВА 10
Я расправила на песке пляжный плед, от всей души желая, чтобы мои темные очки вдруг стали побольше и потемнее. Солнце жарило вовсю, и это ничуть не улучшало мое унылое похмельное состояние. К счастью, Пейдж и Джордан остались с Доди смотреть телевизор, так что у меня было свободное время. Я устроилась поудобнее с новой
Запахи раскаленного песка и прохладной воды действовали на меня расслабляюще. Я закрыла глаза и мысленно вернулась к прошлому вечеру. Чем все завершилось, я помнила не очень отчетливо. Последнее, что осталось в памяти — это как Дез неуверенным шагом спускается по пляжу к дому Пуллманов. Я приоткрыла слипающиеся глаза. Снова он, такой неуклюжий! Я моргнула, думая, что это мираж. Но это действительно был он, бегущий мимо меня куда медленнее, чем обычно.
— Эй, как ты? — спросила я, когда он наконец-то добрался до моего пледа и тяжело плюхнулся рядом.
— А как ты думаешь? — ответил он и снял темные очки. Его левый глаз заплыл и покраснел, вокруг темнел синяк. Он выглядел как актер в финальной сцене фильма о боксерах.
Я разинула рот:
— Господи! Что случилось?
Он нахмурился:
— Вы, ребята, напоили меня прошлой ночью…
Ого. Кажется, у меня неприятности. Я не решалась спросить «и что?»
— …и когда я возвращался домой, было уже очень поздно и темно.
— Ну и? — Я прикусила губу.
— Помнишь тот стол в прихожей, который ты переставила, чтобы она выглядела элегантнее? — Он сказал это таким тоном, каким люди обычно произносят «чепуха». — Я вошел в дом, чертова кошка бросилась мне под ноги, я споткнулся и, падая, налетел на столик.
Он злился. И виновата в происшествии была я, как и в случае с Доди и машинкой Джордана. Но я представила себе, как он, спотыкаясь, неуклюже входит в темную прихожую и, падая, получает синяк в пол-лица, и не смогла сдержаться. Видит бог, я пыталась. И у меня почти получилось. Но потом я все-таки громко захохотала, запрокинув голову. Я ничего не могла с этим поделать. Я пыталась зажать ладонью свой слишком большой и слишком громкий рот, но смех уже вырвался.
— Ты думаешь, это смешно? — спросил он.
Я сжала губы и помотала головой, но пузырьки смеха уже овладели моим горлом и попали в нос.
— Сэди, — снова вздохнул он, — это не смешно. — Однако угол его рта дернулся.
— Я знаю! — Я быстро кивнула и тут же засмеялась еще громче.
Он смотрел на меня, смотрел и, наконец, сам начал смеяться.
— Ох, прости меня, Дез, — опомнилась наконец я.
— Такое ощущение, что ты не расстроилась.
— Мне правда жаль. — Я старалась выглядеть искренней, пытаясь произвести на Деза впечатление, как это делала Пейдж. — Очень больно?
— Вот именно. — Он медленно покачал головой. — Я проснулся утром и решил, что голова сейчас взорвется. Я было решил, что это просто похмелье, а потом увидел себя в зеркале.
Я снова захихикала, представив себе эту сцену.
— Конечно, когда это случилось, мне не было больно, — продолжил он. — Кошка слегка смягчила падение. Как бы то ни было, мне хотелось бы, чтобы ты сделала кое-что для меня. — Его здоровый глаз озорно сверкнул.
— А что я могу сделать? — спросила я.
Он снова надел темные очки.