Лёха - сокрушитель Вселенной
Шрифт:
Пусть перед ним были не зелёные мальчишки, а бывалые воины, Лёха всё равно ощущал их покорность. Фриц и Йозеф поднялись на ноги и грустно посмотрели на Избранного.
— Ты! — он ткнул пальцем в Йозефа. — Лошадями займись, чтоб чётко всё, давай, побежал. Ты! Хавчик организуй. Чтоб всё было чики-бамбони, понял?! Полюбас у вас ещё затарено, не всё сожрали.
Он ни на секунду не сомневался, что все приказы будут исполнены. Нужно было озадачить ещё и Ганса с Петровичем, ведь личный состав должен быть занят полностью, но ничего толкового
— Петрович!
Петух на секунду оторвался от своего дела и замер, держа в клюве какую-то палочку и глядя на хозяина.
— Территорию прибираешь? Красава, так держать, — одобрил Герой.
Ганс без всяких приказов начал собирать валежник для костра. Лёха прищурился и сложил руки на груди.
— Ганс! Костром займись, — приказал Герой.
Когда начинаешь раздавать указания — сложно остановиться.
Сам Лёха, как настоящий командир, принялся всё это контролировать. Он сел на корточки, глядя, как суетятся пленники. Приятно, когда не приходится разводить костёр и готовить еду самостоятельно. Власть опьянила его. Лёхе нравилось смотреть, как другие люди выполняют его приказы, но со времён службы в армейке ему больше не доводилось кем-то командовать.
Вдруг он вспомнил, что в замке барона рыцари его покинут, конвертируясь в полновесное золото. Лёха даже не был уверен, что ему нравится больше, золото или власть.
— Слышь, Ганс, — произнёс он. — Далеко до барона вашего?
— К вечеру дойдём, если на рысях. Если шагом, то завтра будем, — ответил рыцарь.
— Понял, не дурак, — почесал затылок Герой.
Вскоре над полянкой закружилась тонкая белая струйка дыма, которая неизменно летела прямо на Лёху, и только потом устремлялась ввысь. Фриц поставил котелок рядом с костром, Лёха флегматично наблюдал, как по металлической стенке ползёт чёрная копоть.
— Слышь, лыцари, — вдруг произнёс Избранный, словно вырываясь из сна. — У вас тут никакой нечисти не появлялось в последнее время? Новой какой-нибудь.
Воины переглянулись, явно припоминая местные слухи и байки.
— Да вроде не было… — задумчиво пробормотал Ганс.
Фриц молча помотал головой.
— Моя, кхм, кузина… — Йозеф снова пытался говорить как можно грубее, но голос всё равно звучал тонким и звонким. — Писала… Кхм… Люди пропадать стали.
— Интересно, — протянул Герой. — И много пропадает? Может, бегут просто от вас?
Йозеф пожал плечами. Беглых крестьян всегда можно выследить и вернуть. Вряд ли кузина стала бы упоминать в письме обычных беглецов.
— Много. Нет, не бегут, — твёрдо ответил он.
— Ну у вас же баронства вольные, мало ли, — пожал плечами Лёха.
Рыцари в один голос рассмеялись. Вольными они были только для дворян. А свободные крестьяне — это что-то из ряда вон выходящее и неестественное, такое могли придумать только дураки-русары.
— Надо проверить, значит, — постановил Герой и поднялся на ноги. Каша всё равно ещё не сварилась.
Он потянулся, хрустнул шеей и
Глава 38. Барон Индржих, Могучий Властитель Горного Удела
Когда на горизонте появился замок барона Индржиха, Лёха рассмеялся в голос. Он ожидал увидеть что-то более величественное и несокрушимое, что-то в духе Твердыни Ледовласого, огромную крепость, нависающую над долиной и вселяющую страх в сердца врагов. Но вместо этого он увидел двухэтажный каменный сарай, обнесённый частоколом. Вместе с этим пришло понимание, что выкуп за пленных будет чуть меньше, чем он ожидал.
Лёха наконец внял совету Петровича, и пересадил его к Гансу, а на освободившемся мерине теперь вдвоём ехали рыцари. Сам Паладин ехал на чёрном Бумере, как он теперь называл жеребца. Со временем у него стало получаться чуть лучше, но всё равно верховая езда никакого удовольствия ему не приносила.
За частоколом блестели стальные шлемы гарнизонных солдат, но ворота перед гостями открывать никто не спешил. Лёхе даже показалось странным, что ворота закрыты в такой час, когда по всей логике туда-сюда должны сновать телеги и обозы, всадники и пешеходы. В замке Ледовласого было именно так, и он ожидал увидеть то же самое и здесь.
Паладин остановил вороного жеребца, почесал бритый затылок. Рыцари остановились чуть позади и смиренно ждали, что предпримет Герой. Из-за частокола то и дело выглядывали любопытные рожи, явно не зная, как реагировать. Процессия и вправду выглядела очень странно.
— Э, бля! Открывай калитку! — крикнул Герой, пожалуй, чересчур дерзко.
Никто не ответил.
— Да вы чё, бля, шутить вздумали, что ли… — пробормотал Лёха, слезая с коня.
Едва он двинулся к закрытым воротам, как солдаты на стене стали целиться в него из арбалетов. Лёха опешил. Из арбалета в него ещё никогда не целились.
— Слышь, бля, служивые! Старшого позовите своего! Я тут ваших лыцарей привёл! — крикнул Герой.
Торчащих из-за частокола шлемов стало на один меньше. Лёха, утомлённый ожиданием, схаркнул в пыль и растёр плевок тапочком. Рыцари, стараясь принять наиболее достойную позу (пусть даже вдвоём на одной лошади), выпрямили спины и ждали, когда появится их сюзерен.
Вскоре на стене появился некий хлыщ. Он перегнулся через частокол, тряхнув золотыми волосами, посмотрел на гостей буквально мгновение и снова скрылся за стеной. Наверху раздался голос.