Лехинский царь
Шрифт:
Коред явно нервировал усатого:
– - Ты кто? Чего притащился?
– - За шлюхами и вином.
– - равнодушно ответил охотник. Затем задумался и продолжил, уже более мягко.
– - Шучу. Мне нужен ночлег. Я промок, устал, а вот этот зверь распластался на пузе и повредил ногу, так что ему необходим лекарь.
Усатый окинул Кореда подозрительным взглядом:
– - А ты не бандит какой?
– - Только по отношении к другим бандитам.
Ещё немного подумав, усатый сказал:
– - Следуй за мной.
Тускло горящие факелы не позволили Кореду как следует разглядеть деревушку
– - Сюда её заводи.
– - сказал усатый.
Перед Коредом предстало большое, высокое строение с широкими воротами, куда можно было провести скот. Усатый открыл засов и распахнул ворота.
Внутри было светло, сухо, и намного теплее, чем снаружи. Местные явно отнеслись к строительству конюшни со всей ответственностью: пропитанные и умасленные стены не пропускали ветер и влагу, а в каждом из пяти крупных денников можно было держать боевого скакуна.
Коред провёл кобылу к свободному деннику, где на полу было разложено сено, а в корыте плескалась вода, и стал снимать с животного свои пожитки. Усатый подозрительно покосился на рукоять меча, завёрнутого в плотную ткань.
– - Сейчас Фалько придёт, подлечит скотинку. А ты за мной давай!
Коред повиновался.
Пройдя еще несколько домов, они пришли к небольшому, покосившемуся сараю. Усатый отпер дверь.
– - Наслаждайся. Утром будешь со старостой разбираться. А пса я под дверью оставлю, чтобы ты не учудил чего, -- усатый погрозил Кореду кулаком.
– - Благодарю.
– - Коред скинул на пол рюкзак.
– - Но учти: если с моей кобылой что-то случится, или вы мне среди ночи сарай подожжёте, то я тебя этой самой псине по кускам и скормлю. Она, по-моему, будет рада.
С этими словами Коред захлопнул дверь амбара и стал готовиться ко сну.
4
Капли утреннего дождя мерно постукивали по крыше сарайчика. Коред открыл глаза и тихо выругался. Выспаться ему не удалось: в сарае было сыро и холодно. Влажная солома, заменяющая ему матрас, затхло пахла, а в воздухе витал аромат грибка и пыли. Видно, что здесь не убирались со времён образования Гряды Раскола. Коред поднялся на ноги и укутался в плащ, который предварительно отжал и повесил сушиться на старые, стоящие у стены грабли. Суше плащ, естественно, не стал, но с него хотя бы перестала литься вода. Достав бурдюк с вином, охотник плотно приложился к горлышку.
С улицы донеслись звуки тяжелых шагов, приближающихся к сарайчику. "Вдвоём пришли", -- заметил про себя Коред. Дверь бесцеремонно распахнулась, обрушив с трухлявого потолка неиссякаемые запасы пыли. На пороге стоял усатый собачник, что вчера встретил Кореда у края деревни. За его спиной маячил огромный, семифутовый юноша с плоским носом и глуповатым взглядом. Он с интересом разглядывал охотника и почёсывал себя за ухом.
– - Выспался?
– - без тени любезности спросил усатый.
– - Пошли, староста ждёт. Расскажешь ему, кто ты такой, и какие демоны тебя сюда притащили.
Коред не стал спорить. Отряхнувшись
В свете мрачного утра Коред мог разглядеть деревню куда лучше, чем в кромешной ночной темноте. Это было небольшое, на дюжину с лишком дворов поселение, расположенное на изъеденной овражками и пригорками возвышенности. Как и зачем кто-то основал здесь деревню, Кореда не интересовало -- он уже привык к тому, что люди, порой, селятся в самых диких местах. Однажды он наткнулся на общину, жители которой поселились вблизи болот, исходивших ядовитыми испарениями. Они болели и умирали, рожали уродов и мертворождённых, но всё равно продолжали жить среди паров ядовитого газа. Так что Кореда ничуть не взволновало одиночное поселение, даже расположенное в такой глуши, как Лехинская пустошь.
Пока они, молча, шли к дому старосты, Коред насчитал около тридцати жителей. Почти все были молоды, не старше сорока лет. Несколько стариков сидело под карнизом домов, скрываясь от дождя. Мальчишки носились по улицам, и кидалась грязью под угрозы матерей всыпать им розгами. Каждый, кто замечал Кореда, провожал его неодобрительным взглядом. Даже дети прервали свои игры и тяжело уставились на охотника. Кореду на миг почудилось, словно его ведут на казнь, причём не менее, чем за измену.
Проходя мимо старого, напоминающего храм строения, внимание охотника привлекло украшение, свисающее с факельного столба, вбитого у тропинки. Коред замер, а затем отошел от своих конвоиров, дабы рассмотреть его повнимательнее. Это был сплетённый из берёзовых и ивовых ветвей круг, в центр которого вплетены различные луговые цветы: аконит, люпин и мышиный горох.
– - Нечего тебе там смотреть!
– - раздался сзади голос усатого. Коред повесил поделку обратно на столб и, молча, вернулся в строй. "Не время сейчас с этим разбираться. Позже", -- пообещал охотник самому себе.
Усатый смотрел на него с нескрываемой злобой.
– - В твоих краях считают нормой лапать то, что тебе не принадлежит?!
– - В моих краях считали нормой встречать забредшего путника пивом и сырной лепёшкой, а не грозиться спустить собак. Тем более, если тот путник вымок под дождём, а его кобыла повредила ногу.
– - Глядите, какой правильный, -- проворчал усатый.
– - А в твоих краях путники тоже грозятся скормить хозяев их собственным псам?
– - Только если хозяин плох, а пёс голодный.
Дальнейший путь к дому старосты они провели в полном молчании. Лишь глуповатый великан позади них напевал что-то себе под нос. Деревня была не густо застроена, дома и амбары располагались на приличном расстоянии друг от друга, соединённые между собой тропками и дорогами для телег. Дороги и тропки те были извилистыми и то вели в горку, то под неё, так что для того, чтобы добраться из одного конца деревни в другой, требовалось время. Наконец они подошли к большой, ладно срубленной избе. Изба отличалась тем, что выглядела относительно новой, а перед выходящими во двор окнами даже был маленький огород.