Лехинский царь
Шрифт:
Ржание доносилось из глубины небольшого оврага, кругом поросшего травой и поломанными деревьями. Коред и Альбин подошли к краю и Альбин закричал:
– - Фалько! Фалько, отзовись?!
– - Отец?
– - донеслось со дна оврага.
– - Отец, я здесь!
– - Фалько, ты жив! Жив!
– - Я здесь, отец!
Коред не стал присоединяться к всеобщему ликованию и принялся аккуратно спускаться вниз, придерживаясь за покатый земляной край. Но размытая дождём земля, перемешанная с глиной, была слишком скользкой и Коред, не удержавшись на ногах, рухнул, покатившись
Фалько сидел рядом с лошадью на коленях. Кобыла лежала на боку, одна из её передних ног была неестественно выгнута, а из брюха торчала скрюченная коряга. Кровь, в свете факела кажущаяся чёрной, вытекала из раны и стекала по коряге на землю. С каждым разом ржание раненого зверя становилось всё тише и жалобнее.
Коред, чьим первым порывом было свернуть мальчишке-конюху шею, с большим трудом смог перебороть себя. Вместо этого он вздохнул, вытащил из-за пояса кинжал и, подойдя к лошади, одним сильным движением избавил животное от мучений. На один миг кобыла дёрнулась всем своим телом, а потом затихла. Кровь, хлещущая из перерезанного горла, растекалась по дну оврага.
Альбин, спустившийся следом, прижимал к себе перепуганного сына и молча, наблюдал за охотником. Когда тот отвернулся от убитой лошади с окровавленной сталью в руке, Альбин попятился, увлекая мальчишку себе за спину.
Но Коред лишь вытер лезвие кинжала о край своего плаща, засунул его за пояс и сказал:
– - Снимайте с неё пожитки и давайте возвращаться. В деревне меня ждут новая кобыла и несколько бутылей самогона в придачу.
12
Обратно в деревню они возвращались в полном молчании. Коред шел впереди, таща на себе седло убитой лошади. Альбин и его непутёвый сынишка двигались следом, неся попону, седельные сумки и прочий скарб.
Коред заметил, что отец парнишки держится между ними, не подпуская их слишком близко друг к другу.
"Он весь трясётся, как перепуганный суслик", -- догадался охотник.
– - "Никак боится, что я передумаю, и сверну мальчугану шею".
Он, конечно, не собирался причинять парнишке вред. Максимум, на что тот мог рассчитывать, так это на хорошую порку вожжами. Но его отец, наверняка, справится с этим и без его помощи.
А этого ли он боится? В голове Кореда закружились тревожные мысли, и слова Альбина всплыли в его памяти, заставив поёжиться. "Никогда не знаешь, что окружает тебя в темноте" -- сказал он ему, когда они вместе шли по следу его сына.
Коред слишком хорошо его понимал. Он и сам частенько сталкивался с тем, что прячется в темноте. Это было его единственной целью, его долгом, смыслом существования. Только когда это случалось, он входил во тьму с мечом в руке и страх не довлел над ним, как довлеет сейчас над Альбином.
Охотник вдруг ощутил себя неимоверным глупцом, вспомнив, как несколько часов назад он рассуждал про себя о том, что меч ему не пригодится. Он удостоверился, что мешочек с субстанцией всё ещё висит у него на поясе, но это не уняло его тревоги.
Они продолжали идти. В тишине, без привалов, словно солдаты на марше. В иной раз Коред облюбовал бы какую-нибудь
– - Долго ли нам ещё идти?
– - нарушил молчание Фалько. Он виновато смотрел из-за спины отца, переводя взгляд то на охотника, то себе под ноги.
– - Дольше, чем если бы мы ехали верхом, -- нехотя ответил Коред.
– - И если бы не тащили поклажу на своём горбу, словно мулы.
Он уже остыл и не очень-то и злился на парня за его выходку. В конце концов, злиться на молодых и глупых ему уже не пристало. Если уж на то пошло, ему стоило ругать лишь себя: он сам спровоцировал парня и не предусмотрел подобного исхода. Но Коред не был бы собой, если бы не язвил и не издевался.
– - Простите меня, господин, -- неуверенно сказал Фалько.
– - Я не так хотел, я думал...
– - Ты не думал, -- оборвал его отец.
– - Если бы ты думал, то понял бы, что в ночь, да на хромой кобыле, тебе не проехать и двадцати лиг. И куда ты, вообще, направлялся?
– - Я ехал в Желанный Приют, -- помедлив, ответил Фалько.
– - Желанный приют находится на юго-востоке, а ты поехал на юго-запад, дубина. На юго-западе на три сотни лиг нет ничего, кроме изъеденных дождями оврагов и желтой травы.
– - Такие места с радостью станут для безмозглых путников желанным приютом, -- вставил Коред.
– - А заодно и последним.
Они обогнули очередной овраг, который Коред помнил по прошлому разу, когда они проходили здесь с Альбином.
– - Ты мне вот что скажи, -- начал он.
– - Какую из лошадей ты отдашь мне взамен той, что ты отдал воронам? Или мне забрать обеих?
– - Обеих?
– - изумился парнишка.
– - Обеих, -- повторил Коред.
– - Если одна покажется мне слабой и не выносливой, и я решу, что она упадёт на половине пути, то я заберу и вторую тоже. Когда первая издохнет, я пересяду на вторую. А если и вторая покажется мне хилой, то я возьму и вашего мула -- пусть перевозит мои пожитки.
Коред оглянулся, и выражение лица мальчишки заставило его усмехнуться.
Впрочем, конюшонок не стал спорить, а вместо этого сказал:
– - Они обе сильные. Не настолько, как была ваша, но любая из них без проблем довезёт вас куда угодно. Веспа, гнедая, она сильнее, но нрав у неё капризный. Она может и укусить, а иногда не слушает никакие команды.
– - А вторая? Рыжая кажется.
– - Лакси, -- ответил парнишка.
– - Она покладиста и умна, но не так сильна и требует больше еды и заботы.
Кореду понравилось, как быстро из лопочущего сопляка Фалько превратился в уверенного в себе юношу, стоило зайти разговору о лошадях. Голос его окреп и он больше не прятал глаза, когда охотник смотрел на него.
– - Гослав не захочет отдавать кобылу, -- заметил Альбин.
– - Их и так всего две.
– - Ну тогда я надену седло на твоего сына и он повезёт меня куда мне вздумается, -- сказал Коред.
– - Меня не интересуют желания и невзгоды ни ваши, ни старосты, ни вашей проклятой деревни. По вашей вине я лишился коня -- вам и возмещать мне ущерб.