Лекарь Черной души
Шрифт:
Я невольно улыбнулась, почему-то та гора, которая лежала у меня на плечах после того, как меня позвали в тот чертов зал, упала сама по себе, даже когда все думают, что я предательница, чтобы успокоится мне достаточно знать, что один человек мне верит.
– Спасибо. Я боялась, что ты мне не поверишь и я здесь закончу свою жизнь.
– я встала и подошла к Генриху.
– но теперь я спокойна.
– Ты должна была быть спокойна с самого начала. Я не дам тебя в обиду.
– Генрих подошел ближе, из-за чего мне пришлось чуть запрокинуть голову,
– Вообще меня конечно напрягает, что ты не единственный раз выходила из замка, может ты и правда покушаешься на меня?
– король опять улыбнулся в своей ехидной манере.
– Единственное, на что я могу покушаться в твоем королевском замке это медовые тортики, на них бы я покушалась двадцать четыре часа, семь дней в неделю. Я десертный киллер, у меня даже оружие есть для этого - именная ложечка с длинной ручкой.
– Двадцать четыре часа, семь дней в неделю...
– задумчиво произнес Генрих.
– Думаю у тебя будет очень сладкая неделя после твоего освобождения, как бы не слиплось ничего.
– Если ты и правда устроишь мне такую неделю, я буду всеми силами стараться чтобы не слиплось, даже здесь потренируюсь, разовью навыки. Но ты должен дать слово!
– Даю слово, что следующая неделя после твоего освобождения я достану тебе столько тортиков, сколько можно съесть до сахарного диабета. Кровью нигде не надо подписаться?
– Нужна мне твоя кровь, я же не вампир, а оборотень.
– Ах, как я мог забыть, я же зоофил, а не некрофил...
– Вот именно, а вообще...
– Апчхи!
– я вздрогнула, Генрих отошел от меня, когда услышал бесцеремонный чих в коридоре.
– Стражники проснулись...
– прошептал он.
– Пора бы мне убираться отсюда.
– А как ты вообще сюда прошел?
– только сейчас до меня дошло, что через дверь он зайти не мог - там стражники, а окон в моей камере не было.
– В этой камере есть потайной вход, если бы ты не дрыхла, как сурок, могла бы увидеть.
Генрих отошел от меня к противоположной стене и начал что-то нащупывать, нащупал он быстро, нажал, и в полу появился проход с ведущей вниз лестницей.
– Ты не боишься, что я сбегу, как только ты уйдешь?
– Только попробуй и остальные точно решат, что ты преступница, а пока у тебя есть шанс не запятнать свою репутацию.
– Я запятнала её, когда прибыла в это государство.
– съязвила я.
– Да брось, зато не скучно.
– О-о да, после двух месяцев здесь можно на пенсию отправляться, всего повидала!
– Спокойной ночи.
– Генрих уже опустился в проход.
– Не забывай, что ты королевский лекарь и веди себя прилично.
– Как пойдет, один симпатичный стражник мне там приглянулся, думаю прилично не получится...
– Даже не могу предположить кто из вас первый пойдет на эшафот. Хотя нет, могу, он; для тебя наказание будет более изощрённое.
– и не успела я сказать что-то язвительное, проход закрылся.
Дни
Сегодня должно прийти письмо от матери. Она как обычно должна сказать, что у нее всё хорошо и что её муж очень добрый и чуткий человек. Скажет, что сегодня у них в графстве была гроза. Спросит, как у меня дела и что нового, а я в её же манере напишу, что у меня всё отлично и ничего нового нет. Точнее не сегодня напишу или вообще не напишу.
Ночью через свой тайный ход пришел Генрих. Не один. С Беллой.
– У тебя слишком умная крыса, в пример хозяйке.
– сказал Генрих с крысой на плече, и последняя не упустила возможности укусить его за мягкую бледную кожу шеи.
– Ауч!
Генрих отдернул голову.
– Так его, Белла, нечего на хозяйку наговаривать!
– похвалила крысу я.
– Можешь еще один раз, чтобы не повадно к молодым незамужним девицам в комнаты ходить.
– С комнатой ты конечно загнула, так, коморка.
– король тёр место укуса, но крысу с плеча не убрал.
– Вы сюда стали чаще чем в свою опочивальню приходить, чем персона государственной преступницы вас так заинтересовала?
Я не могу называть его на "ты", классовое неравенство слишком часто напоминает о себе.
– Твоя крыса напомнила о тебе. Приперлась ко мне в кабинет, так баронесса, прибывшая вчера вечером, визжала так, что я начал боятся за свою хрустальную люстру на первом этаже, парочка мелких деталей там явно полопалась. Френк даже хотел её убить.
– Я представляю какого было удивление Френка, когда король с криками вступился за это бедное животное.
– Не с криками, но лицо его надо было видеть.
– Генрих устроился на тумбочке, я же продолжала сидеть на кровати, обхватив свои коленки, Балла же устроилась уже на моем плече, свернулась калачиком и засопела.
– Не знаю, как она меня нашла, но по злобному пиканью подумал, что её долго не кормили.
– У нее хорошо развито обоняние, думаю она нашла вас по запаху. Вы её покормили?
– Да, она ела яблоки и несколько кусочков куриного мяса. Надеюсь этот скоромный обед не очень обидел её королевскую особу.
– Она осталась довольна и от её имени я благодарю вас.
Диалог прервал мой живот, в котором казалось шла война миров, но воевать там особо некому, ибо, как я и предполагала, в этой тюрьме не кормили даже клей-кашей.
Генрих усмехнулся.
– Твердое чувство дежавю меня никогда не отпустит, даже в тюрьме для гос. преступников плохо кормят?