Лекарь
Шрифт:
То, что возникновение невменяемой толпы мятежом не являлось, отважный вояка даже не догадывался, и поэтому ни секунды не сомневался в своей роли в деле обеспечения безопасности. Но господину Игнату было насрать на его догадки и сомнения. Вовсе не глупая толпа заставила напрячься самоуверенного бизнесмена и самодержца. Вопреки заявлениям гениального Прохора, недомерок, отловленный охраной в коридоре, пугающе напоминал того самого заморыша, которого Бражников собственноручно прикончил несколькими часами ранее. Игнат обладал фотографической памятью и не мог ошибиться. «Прохор не в счет, — думал Игнат, медленно прохаживаясь по своему бескрайнему кабинету, — ученые вечно погружены в собственные исследования и не всегда трезво оценивают действительность.
Успокоив возникшие сомнения столь расхожей истиной, Игнат вызвал к себе очередного стражника.
«Проследите за Прохором Моськиным, — бросил он, отворачиваясь к окну, — обо всех его перемещениях докладывайте мне незамедлительно, понятно?»
Отданные приказы не внушали Бражникову той уверенности в их исполнении, на которую он мог рассчитывать еще год назад. Его ближайшее окружение, ровно, как и остальное население города, тоже подверглось действию секретной установки, наложившей ожидаемый отпечаток на интеллектуальные способности и без того не слишком сообразительных бойцов. Выпроводив службу охраны за порог, Игнат резво подскочил на ноги и направился к двери. Мысль о предоставленной Прохору свободе терзала бизнесмена и настойчиво требовала возвращения контроля за нестабильным гением. В отличие от неимущего Моськина, Бражников обладал весьма обширным запасом разных технических приспособлений, позволяющих вести объект на расстоянии и не вызывать тем самым никаких подозрений. За неполный час, прошедший с момента их расставания, измотанный переживаниями ученый не мог уйти слишком далеко, думал Игнат, тщетно настраивая хитрую аппаратуру слежения. На тусклом экранчике уныло пробегали серые полоски, оповещавшие, что объект не найден.
«Куда мог подеваться этот невняток?! — гася раздражение, бормотал Бражников, щелкая рычажками, — он едва держался на ногах, не мог же он и в самом деле развить спринтерскую скорость?»
Игнат в раздражении втиснулся в модную машину, и запустил двигатель, попутно все еще пытаясь засечь неуловимого Моськина. Наконец, экранчик слабо вспыхнул, демонстрируя очертания искомого объекта, и оповестил, что господину боссу следует поторопиться. Фигурка довольно резво перемещалась в пространстве, преследуя новую, неизвестную Бражникову, цель. Благодушие большого босса сменилось откровенным раздражением, плавно перерастающим в озлобленность.
«Что он себе позволяет? — гневно вопрошал Игнат самого себя, — неужели перспектива питаться отбросами и жить в канаве предпочтительнее нормальных условий жизни и довольно жирного денежного содержания?!»
Бизнесмен Бражников смотрел на мир сквозь банковскую карту, и поэтому не слишком разбирался в вопросах, далеких от финансовых сторон. Поисковик вел его за город, подтверждая его собственные предположения о пугающих предпочтениях господина Моськина. Наконец, на пустынной трассе показалось невнятное серое пятнышко, постепенно увеличивающееся в размерах. Поисковик упрямо указывал на объект, направляя озадаченного Бражникова к невнятной точке. Когда спустя пару десятков километров точка превратилась в невнятную развалюху, Бражников негромко выругался, все же разгадав маневры ученого. Прибавив скорость, могущественный босс легко настиг беглецов, спихивая на обочину покореженную иномарку. Не привычный к неповиновению, Бражников некоторое время с изумлением наблюдал, как из смятой машины на божий свет выползает ее неудачливый водитель.
«Прохор! — лишенным интонации голосом, изрек Игнат, — приятно встретить преданного сотрудника, весело проводящего досуг. Куда направляешься, Моськин? Только не рассказывай мне, что решил навестить бабушку в пригороде»
Прохор выглядел удручающе, даже учитывая его вполне сносный костюм и относительно ухоженный вид. Его густые светлые волосы в беспорядке падали на лицо,
«Что тебе надо, Игнат? — крайне непочтительно и отрешенно отозвался Прохор., - сегодня у меня выходной, и я провожу его так, как считаю нужным. Я говорил тебе о своих условиях, и ты их не сдержал.»
Только что Бражников припомнил о том невнятном договоре, озвученным ученым в день заключения сотрудничества. И тогда, и сейчас Игнат не воспринял всерьез такие странные заявления и поэтому только рассмеялся, довольно взмахивая руками.
«Да брось, Прохор! Неужели ты думаешь, что я, догнав тебя на трассе, тем самым продемонстрировал намерения ограничить твою свободу?! Твоя телега еле катиться, я обошел бы ее, даже идя пешком. Так куда ты собрался, Моськин? Спрашиваю из праздного любопытства»
Поддерживая наивные диалоги, Игнат внимательно рассматривал салон побитой иномарки. Ее стекла были наполовину затонированы, однако даже сквозь эту непрочную преграду в машине Моськина угадывалось наличие еще одного пассажира. Мелкого и худого. До безобразия похожего на покойного заморыша. Устав демонстрировать лояльность, Бражников, оборвав невнятную беседу, рывком распахнул дверь и вытянул на улицу мало сопротивляющегося попутчика.
«Что вы себе позволяете?» — вскинулся тот на столь неподобающее поведение, а по спине Игната пронесся табун мурашек. Перед ним стоял тот самый недомерок, в том уже не могло быть никаких сомнений. Игнат хорошо помнил, как самые настоящие пули прошили почти в упор нахального выскочку, и тот, обливаясь кровью, безжизненно рухнул на пол. И вот сейчас он как ни в чем не бывало возмущается неоправданно грубым к себе отношением. Бражников помотал головой и, пытаясь сохранить образ, гневно процедил:
«Рабочий день не закончен, Моськин. Я требую вашего присутствия в Центре!»
А еще я требую объяснить, как получилось, что тщедушное тело, сдохшее утром, сейчас стоит тут и разговаривает? Эти мысли так и остались не озвученными, поскольку господина Бражникова охватил лютый страх. Так могущественный и отважный деляга не боялся еще никогда в жизни. Этот страх был безотчетный, иррациональный, появившийся из вне и душивший Игната изнутри. Ему неожиданно вспомнились истеричные рассказы покойного Тараса о потусторонних способностях не то Прохора, не то заморыша, подкрепленные обрывочными фразами насмерть перепуганного подельника. Бражников неловко попятился, переводя совершенно безумный взгляд с тощего заморыша на невозмутимого Прохора, и ему хотелось заорать во все горло, разгоняя наваждение. Вместо этого Игнат неосознанно нашарил в кармане холодную рукоять своего личного оружия, с которым не расставался и, терзаемый отчаянием, направил оружие на тощего недомерка.
«Пора покончить с ним, — билась единственная идея, — покончить, пока еще не слишком поздно.»
И завершая эту мысль, Игнат выстрелил, снова целясь в живот верному оруженосцу. То, что произошло потом, заняло считанные секунды и не оставило в памяти Игната значительных впечатлений, поскольку он так и не понял, почему вместо поверженного недомерка на земле оказался Прохор, хрипло выплевывающий окровавленные слюни. А побледневший заморыш, едва удерживаясь на ногах, бестолково покачивался в нескольких метрах от развернувшейся трагедии.
«Будьте вы прокляты!!!» — теряя контроль, наконец-то озвучился Игнат и кое-как влез в салон своей дорогущей тачки, дрожащими руками нажимая на все кнопки разом. Машина послушно загудела, и, набрав скорость, рванула вперед. Игнат не следил за дорогой, вцепившись в бесполезный руль и бормоча про себя слова всех молитв и заклинаний, что вспыхивали в его памяти огненными фейерверками. Бражников жал на газ, совершенно не представляя, куда едет, ему было необходимо оказаться как можно дальше от невнятной покореженной иномарки, от не убиваемого недомерка, от умирающего гения, от безотчетного мистического страха, что никак не желал отпускать могучего вседержителя.