Лекарство от боли

Грей Дайре

— А после тюрьмы они меняются? Их поведение.

— Обычно в худшую сторону…

— Тогда какой в ней смысл?

Если бы Икар говорил чуть более эмоционально или не столь серьезно, могло бы показаться, что он издевается. Но вопрос звучал совершенно искренне.

— Наказание. Изоляция. Опасному человеку не позволяют общаться с обществом, чтобы он ему не навредил.

— Он находится в изоляции до самой смерти?

— Обычно нет. Только если преступление очень велико. Много людей погибло.

— Значит, после длительной изоляции преступник снова оказывается на свободе, еще более агрессивный,

чем раньше, и начинает мстить обществу, которое с ним так поступило?

Александра снова моргнула, заново осознавая услышанное. И кивнула. Медленно.

— Насилие порождает еще большее насилие, — ровно подвел итог мужчина и откинулся на спинку стула. — На Киорисе доказано, что изоляция пагубно действует на разум. Такая мера применяется крайне редко и только при сложных нарушениях. Но даже в этом случае с оступившимся продолжают работать жрицы. Вашего мужа посадили в тюрьму?

— Нет. Мы всего лишь начали жить раздельно и больше не встречались. Я не знаю, как сложилась его жизнь после развода. Хотя вряд ли сильно изменилась.

— Женщин осуждают, а мужчин нет?

— Вряд ли он каждому рассказывал подробности нашего брака. На публику Влад всегда умел произвести впечатление. Как здесь, — она кивнула в сторону застывшего кадра сериала, — муж героини успешен, занимается детьми, опекает жену, со стороны они — идеальная семья. А внутри… Будем смотреть дальше?

— Вы уверены?

— Да. Мне… мне это нужно.

Чтобы, наконец, полностью избавиться от всех иллюзий. Взглянуть на свою жизнь со стороны.

— Когда захотите остановиться — скажите.

Мужчина развернулся к экрану, и картина снова ожила. Действие продолжилось. Сюжет развивался дальше. И смотреть местами оказалось сложно, но Саша убеждала себя, что лекарства тоже бывают горькими, а ей нужно выйти из тщательно выстроенного пузыря. И начать жить… Пусть даже после смерти.

Глава 11

Женщина заснула к концу третьей части. Голова ее свесилась на грудь. Руки расслабленно упали на колени. Устала. И, если останется сидеть, не отдохнет.

Икар осторожно просунул одну руку ей под колени, а второй обхватил спину. Встал, аккуратно прижимая безвольное тело к себе. Голова легла ему на плечо. Она почти ничего не весила. Мало ест. Плохо. Для восстановления организму нужно хорошее питание. А у нее впереди долгий путь.

Коммандер бережно опустил свою ношу на кровать. Снял ботинки. Иначе ноги к утру будут болеть. Достал из шкафа запасное одеяло и укрыл. Она даже не проснулась. Только перекатилась, устраиваясь поудобнее и кутаясь в теплую ткань. А он вернул все настройки в каюте к первоначальному виду и выключил свет. Обернулся перед самым уходом. Девушка крепко спала. Хорошо.

Принц вернулся к себе, избавился от формы и направился в душ. В голове все еще крутились увиденные образы. Стоило признать, искусство землян, пусть и не создавало эффекта полного погружения, выглядело вполне приемлемо. Лучше, чем у траллов или вети, где формы принимали совершенно безумные очертания и ставили в тупик метафорическим значением.

Талия, как наследница, обязана была посещать другие планеты, входящие в состав Совета Безопасности. Присутствовать на дипломатических мероприятиях,

вести беседы, в том числе об искусстве. А он сопровождал ее последние три года. И повидал достаточно, чтобы научиться понимать основы. Вспомнилось, как сестра натягивала вежливую улыбку на выставке в честь какой-то памятной годовщины на Вет. Внимательно слушала правителя, кивала и даже что-то отвечала, пока он пытался понять, как правильно смотреть на представленные экспонаты и какое у них назначение. Кажется, тогда она первый раз сказала, что завидует его безэмоциональности. Ей изображать интерес и радость оказалось куда сложнее, чем объяснить безразличие брата.

Странное чувство заставило замереть на выходе из душа. Внутри будто стало теплее. Мужчина потер грудь с левой стороны, пытаясь понять, откуда взялось ощущение, и почему сменилось вдруг странной тяжестью. Поднял взгляд и увидел себя в зеркале. Что-то изменилось. В глазах? Или чертах лица? Он подошел ближе и коснулся пальцами гладкой поверхности, пытаясь понять. Ладонь закрыла нижнюю половину лица. И на мгновение показалось, что из зеркала на него смотрит Талия.

В груди заныло. Будто от удара. А в горле встал комок. Чтобы проглотить его пришлось приложить усилие. Ему не хватало сестры. С ее разговорами, рассказами о встречах и приемах. С ее страстью к полетам и умением командовать, принимать решения. Она была такой яркой, что ее уход будто оставил его в темноте. И осознание пришло только сейчас.

Ладонь безвольно упала. Если ему так тяжело пережить ее уход, то каково Байону? Императрице? Как отреагируют другие? Он механически вытерся полотенцем и вернулся в каюту. Отправил вызов другу. Тот ответил сразу. Не спал.

— Ты что-то хотел? — голос звучал хрипло и устало.

— Узнать, как ты себя чувствуешь.

Коммандер синхронизировал вызов с монитором. Здесь пришлось подождать. Капитан не очень хотел, чтобы его видели. И когда его лицо появилось на экране, стало ясно почему. Глубокие тени под глазами, запавшие щеки, щетина, повисшие вокруг лица волосы, потухший взгляд.

— Узнал?

— Чем тебе помочь?

— Скажи гиатросу, чтобы перестал пичкать меня успокоительным. Я не выхожу из каюты и больше ни для кого не представляю опасности.

— Он знает, но перестраховывается. На нем лежит ответственность за состояние всего экипажа.

— Значит, не скажешь… — выражение лица Байона не изменилось, успокоительное притупляло его эмоции и делало почти непробужденным. — А та девушка? С ней все в порядке? Я ее сильно напугал…

— Она уже оправилась, — Икар сел на кровать, вспоминая прошедший вечер. — Ты напомнил ей о прошлом, но сейчас кризис миновал.

В комнате воцарилась тишина. Мысли текли непривычно вяло. Байон молчал, явно погруженный в свои переживания.

— Она похожа на Талию… Но характер совсем другой, — отметил коммандер.

— В коридоре мне показалось, что я схожу с ума… — неожиданно ответил друг. — Вышел пройтись, а тут она… Живая. Рядом. Я бы, наверное, согласился даже на безумие, чтобы вернуть ее. Хотя бы на пару часов. А потом все забыть. И никогда не пробуждаться…

Взгляды мужчин встретились. И в глазах друга Икар увидел агонию. Которая неожиданно отозвалась тянущим чувством в груди.