Лекции Президентам по Истории, Философии и Религии
Шрифт:
Затем 17 сентября первая же сходка в университете происходила «при участии посторонней публики, нахлынувшей в таком громадном количестве, что пришлось устраивать две отдельные сходки», эсер Тэпер «и два студента — еврея произносили речи, призывая слушателей вести борьбу за освобождение страны от политического гнёта и разлагающегося самодержавия».
30 сентября военное положение в Одессе было снято — и теперь на университетские митинги потянулись и «воспитанники всех учебных заведений, даже в возрасте 14 лет»; на этих митингах евреи «являлись главными ораторами, призывающими слушателей к открытому
«14 октября, вслед за коммерческим, постановили прекратить занятия и в остальных средних учебных (заведениях) — и «коммерсанты» со студентами отправились повсюду насильственно прекращать занятия в гимназиях…
15 октября глава полиции Нейгард получил из министерства внутренних дел распоряжение не допускать на университетские сходки посторонних лиц, — и с 16-го оцепил университет солдатами для этой цели, одновременно велев изъять из оружейных магазинов револьверные патроны, до тех пор свободно продававшиеся.
«Закрытие посторонним лицам доступа в университет вызвало сильное брожение среди учащейся и еврейской молодёжи», возникла громадная толпа, закрывающая по своему пути магазины (! — не громящая) (а американский магазин оружия разграбила), стала валить трамваи, конки, на улицах спиливать деревья для баррикад…
Нейгард попросил Каханова занять город войсками. Тогда «из-за баррикад, за которыми разместились группы демонстрантов, большей частью евреев, с женщинами и подростками в их числе, стали обстреливать войска; стреляли по войскам также с крыш, балконов и окон»; войска ответили огнём, демонстранты были рассеяны…
«17 октября весь город был занят войсками, по улицам ходили военные патрули и порядок весь день ничем не нарушался»…
После объявления Манифеста, с утра 18-го, командующий Одесским военным округом генерал Каульбарс, чтобы «дать населению возможность беспрепятственно использовать предоставляемую Манифестом свободу во всех видах», — распорядился всем войскам не показываться на улицах — «дабы не нарушать среди населения радостного настроения»…
Со всех сторон начали стекаться к центру города отдельные группы, «преимущественно евреев и учащейся молодёжи», с красными флагами, с криками «долой самодержавие», «долой полицию», и ораторы звали к революции. Из металлического изображения на Думе слов «Боже, Царя храни» — первые два слова выломали; ворвались в думский зал, «был изорван большой портрет Государя Императора, а на Думе национальный флаг заменён красным…
«Молодёжь, и в особенности еврейская, с видимым сознанием своего превосходства стала указывать русским, что свобода не добровольно дана, а вырвана у правительства евреями… открыто говорили русским: «теперь мы будем управлять вами» (в 1905 однако это не вышло, но получилось в 1917-ом…), и также: «мы дали вам Бога, дадим и царя».
«Большая толпа евреев с красными флагами гналась» долго за двумя городовыми, один через двор и крышу бежал, другого же Губия, эта толпа, «вооружённая револьверами, топорами, колами и железными палками, ворвавшись во двор, нашла спрятанным на чердаке и так изувечила, что он по дороге в больницу умер, два же отрубленные пальца его руки найдены дворником»…
«Вслед затем как городовые прекратили нести постовую службу, в городе появились
Студенческая милиция задерживала людей, казавшихся ей подозрительными, и отправляла их для разбора в университет …
студенческая милиция и еврейская оборона… нередко сами прибегали к насильственным действиям по отношению к войскам и мирной части русского населения, производя выстрелы и убивая совершенно неповинных людей»…
Вот вечером 18-го «демонстративная толпа с красными флагами, состоявшая преимущественно из евреев, пробовала снять рабочих с завода Гена… рабочие не исполнили этого требования; после того, та же толпа, встретив русских рабочих на улице, потребовала, чтобы они сняли шапки перед красными флагами. После отказа рабочих» — вот тебе и пролетариат! — из той толпы «раздались выстрелы; рабочие, хотя и безоружные, успели разогнать» ту толпу и гнались за ней, пока к ней не «присоединилась другая толпа вооружённых евреев, численностью до тысячи человек, которая стала стрелять в рабочих… четверо рабочих было убито». Так «начались в разных местах драки и вооружённые столкновения русских с евреями…»
На следующий день, 19 октября, «к 10–11 часам утра на улицах стали появляться… толпы русских рабочих и людей разных профессий. Которые следовали с иконами в руках, с портретами Государя Императора, национальными флагами, с пением «Спаси, Господи, люди Твоя» и гимна…».
«По пути следования к толпе присоединялись и другие случайно попадавшиеся лица и в том числе много хулиганов, босяков, женщин и подростков»…
«Невдалеке от соборной площади… в толпу манифестантов (русских) произведено было несколько выстрелов, одним из коих был убит мальчик, несший икону», «была встречена револьверными выстрелами и подошедшая рота», «кроме того, в манифестантов были брошены в нескольких местах разрывные снаряды», одним «таким снарядом было убито 6 человек».
«В рядах манифестантов было много убитых и раненых», и это «приписывалось русскими не без основания евреям, почему тотчас же в группах манифестантов стали раздаваться крики «бей жидов», «смерть жидам», и «толпы манифестантов бросились разбивать в разных частях города еврейские магазины», «вскоре единичные случаи перешли в общий погром: все лавки, дома и квартиры еврейские, попадавшиеся по пути следования манифестантов, подвергались совершенному разгрому, всё имущество евреев подверглось истреблению, а то, что случайно оставалось не тронутым, было расхищено толпою хулиганов и босяков, сопровождающих повсюду манифестантов».
Это тот пример, когда мы видим истинное лицо «революционного народа» и ответ на его агрессивность против власти со стороны русского народа.
А что в этой ситуации делала полиция? Еврейская пресса и еврейские публицисты упорно избегают, в отличие от кишиневского случая, рассказывать об описанных одесских событиях и не обвиняют в их организации полицию и правительство. Хотя в этом случае, когда еврейское сообщество и студенчество вооружилось и ловило городовых, убивая и отрубая им пальцы, то естественно о наведении порядка полицией смешно было говорить.