Лекции Президентам по Истории, Философии и Религии
Шрифт:
С.М.Дубнов так охарактеризовал Столыпина в этот период в своём дневнике — «Столыпин, который для царя и его черносотенной камарильи был «либералом», боялся делать какие бы то ни было уступки в пользу евреев».
Результаты подобных выводов вскоре стали очевидными — взрыв дачи Столыпина на Крестовском острове. Погибло много людей, Столыпин остался жив, сильно пострадали его дети.
Столыпин ответил изданием закона о военно-полевых судах, который неожиданно возымел большой прямой и профилактический эффект. Была применена самая эффективная мера. Шла война — и меры должны были
Поскольку Столыпин остался жив, то радостных записей по этому поводу на этот раз в мемуарах Дубнова нет. Зато современный идеолог С. Резник утверждает, что Столыпин сам себя взорвал —
«Пикантная подробность побоища в доме премьера на Аптекарском острове состояла в том, что прямым соучастником его был… сам премьер. История этого злодеяния прямо связана с тем, что в июне, в Киеве, некто Соломон Рысс, арестованный «при попытке ограбления артельщика», стремясь избежать смертного приговора, предложил свои услуги полиции»,
«12 августа к дому Столыпина на Аптекарском острове, в обычное для приёма время приёма, когда там толпилось много посетителей, в открытом ландо подкатили два жандарма. Они быстро вошли в вестибюль, неся каждый по тяжёлому портфелю. Заметив какие-то непорядки в их форме, охрана бросилась наперерез, но уже было поздно.
Страшный взрыв разнёс в клочья обоих «жандармов» и отправил на тот свет ещё 25 человек. Часть дома взлетела на воздух. Сквозь клубы дыма и пыли слышны были жалобные стоны, ржание раненных лошадей. Тяжело пострадали дочь и сын премьера.
Чудом уцелевший Столыпин проявил самообладание и мужество»,
«Даже после этой бойни Рысс, не был арестован и продолжал служить сексотом. Зато уже через неделю, по представлению Столыпина, царь подписал чрезвычайный закон (19 августа 1906 г.) о введении скорострельных военно-полевых судов. Этот «решительный» ответ власти маскировал то, что действенного средства борьбы с террором у Столыпина не было».
Неправда, — бесспорно действенным оказалось это средство, вылечило страну, и 1907 год был уже совсем другим. Стоит заметить, что у Резника серьёзные проблемы с логикой, хотя понятно сильное желание за уши притянуть Соломона Рысса к Столыпину. (С некоторой поры цитирую С. Резника не для того чтобы показать демократично альтернативное мнение, а — чтобы повеселить читателя).
Ещё более приутихли террористы всех мастей — когда Столыпин решительно войсками подавил крестьянский бунт в Саратовской губернии. Ту пугающую жесткость, который царь лелеял надежду увидеть у Витте, проявился у Столыпина. Он показал твёрдую решимость навести порядок.
При этом Столыпин понимал необходимость реформ. Несмотря на сильные опасения царя, при самом активном участии Столыпина с 20 февраля 1907 года стала работать Вторая Дума.
При чём с известным выражением Столыпина — «Не запугаете», работу Второй Думы он организовал по новому, по своему видению. Вот как эту Думу охарактеризовала оппозиция в лице Милюкова: «Она (Дума) превратилась в «департамент министерства внутренних дел».
Интересно выглядели протестные мероприятия против этой Думы. Ранее мы видели как рабочих заставляли участвовать в протестных акциях: останавливали котлы, срезали
«А когда надо было протестовать против созыва «булыгинской» (законосовещательной) Думы — кампания «перенеслась из «биржи» в еврейском районе в синагоги… Туда же являлись во время молитвы ораторы партии… под защитой своего боевого отряда, который являлся туда вместе с докладчиком и занимал все выходы…
На этих собраниях обычно принимались предлагаемые, заранее подготовленные резолюции без всяких возражений», — а куда ж было деваться бедным молящимся евреям? Попробуй этим молодчикам возрази!» Эта же «демократическая» традиция неуклонно соблюдалась и в советское время.
Судя по мемуарным записям тех лет С. М. Дубнова оптимизма у сторонников революции ещё было много. Они организовали для продвижения своих взглядов в Думе партию конституционных демократов (кадетов). Семён Маркович в своих мемуарах отметил —
«Я сравнивал кадетов с жирондистами французской революции». Эту партию «народной свободы» вместе с Милюковым Павлом Николаевичем(1859–1943 гг.) возглавил Винавер Максим Моисеевич(1862–1911 гг.). Эта партия и продвигала интересы еврейского сообщества. Хотя и Милюков был личностью заметной, но он фактически являлся русской ширмой этой партии.
Свидетельница событий тех лет А.Тыркова-Вильямс о кадетах вспоминала в Нью-Йорке — «Вдумываясь в пути и перепутья еврейских влияний (в кадетской партии), нельзя обойти Милюкова. Он с самого начала стал их любимцем, был окружён кольцом темноглазых почитателей, в особенности почитательниц… они, под сурдинку, баюкали его своими мелодиями, заласкивали его, без всякого стеснения осыпали его до комизма вздутыми похвалами».
То ест, это была некая кукла, свадебный генерал еврейской партии, личность абсолютно не самостоятельная, к тому же по собственному признанию — он был член некой тайной ложи. Эта информация важна не столько для понимания событий 1905–1906 гг., сколько очень важна для 1916–1917 гг.
Кроме Винавера в руководстве партии кадетов были Слиозберг и Грузенберг. Активная работа в Думе для них была принципиально важной — если вспомнить высказывание Моисея Гольдштейна: «Мы не примем равноправия из окровавленных рук самодержавия, мы возьмём его из свободного всероссийского парламента!»
Поскольку партия кадетов возродилась в наше время — в XXI веке, то стоит внимательно глянуть в её корень, вернуться к первоисточнику, — Солженицын цитирует Краткую Еврейскую Энциклопедию –
«Местные отделения (еврейского) Союза (полноправия) и конституционно-демократической партии нередко состояли из одних и тех же людей», «В черте оседлости евреи составляли подавляющее большинство членов (кадетской) партии, во внутренних губерниях — вторую по численности национальную группу…».
Как писал Витте, «почти все еврейские интеллигенты… пристали к партии «Народной свободы» (т. е. кадетам)… Партия эта в значительной степени обязана своим влиянием еврейству, которое питало её как своим интеллектуальным трудом, так и материальным».