Лексикон
Шрифт:
В тишине прозвучал негромкий шлепок – и спустя пару мгновений что-то тёмное мелькнуло в проёме чердачного окошка, едва не зацепив раму. Хиггинс проворно подхватил упавшую стрелу, нащупал бечевку и привязал к ней тонкий, но прочный канат.
– Готово…
Другой фелис извлёк потайной фонарь и приоткрыл заслонку. Луч света, отфильтрованный кобальтовым стеклом, был почти невидим, но адресат, тем не менее, заметил синий огонёк в темноте чердачного окошка. Бечевка дрогнула и поползла обратно, таща за собой канат. Хиггинс аккуратно стравливал его, не давая образоваться узлам и петлям.
– Интересно, как она протащила арбалет? –
– Хе! Бедовые дамочки под юбками ещё и не такое прячут! – ухмыльнулся Хиггинс. – Видел я эту штуковину! В разобранном виде можно запросто распихать по карманам…
– Нам бы тоже нелишне обзавестись такой вещицей, как считаешь? Может, потолкуешь с одноглазым, и он продаст нам арбалетик?
– Зачем, кузен?! Если всё выгорит, нам больше не придётся лазать по чужим окнам! – напомнил Хиггинс. – Станем этими… Ре-спек-табельными членами общества, во!
– Точно! Заведу себе дилижанс… Не, лучше этот, как его – стимкеб, на паровом ходу! И буду себе разъезжать с важным видом…
– Ага… Только где подальше отсюда, – Хиггинс подёргал канат, проверяя прочность узлов. – Ну, вроде готово… Я первый, вы за мной следом – и чтобы по одному, ясно?
Тёмный силуэт беззвучно скользнул над залитой туманом мостовой, над острыми пиками ограды – и исчез в отворённом окне.
***
Общение с гостями полковника довольно быстро утомило Ласку. Ещё несколько часов назад, собираясь приступить к выполнению их с Озорником плана, девушка гадала: какие они, аристократы Империи? Действительность оказалась прямо противоположной ожиданиям: более скучную и неинтересную компанию трудно было представить. Образ графини Воронцовой, созданный Лаской под руководством старого актёра, оказался гораздо более ярким, глубоким… Более живым – словно написанный маслом портрет в окружении дагерротипов.
Эти мужчины и женщины, прекрасно и со вкусом одетые, с важным видом рассуждали о дерби, о новом фасоне платьев, о поварском искусстве Индии и Китая… Но стоило московитской аристократке заговорить о вещах действительно важных: о политике, войнах, имперской экспансии – как между ней и собеседниками словно вставала незримая стена. Девушке сделалось тошно от этих улыбок, таких вежливых – и однозначных, словно захлопнувшаяся перед носом дверь... Воздуха не хватало; к тому же, от чучел едва уловимо несло какой-то химией. «Пора» – подумала где-то в глубине графини Воронцовой Ласка. Девушку уже некоторое время не оставляло странное чувство – она словно была маленьким, очень внимательным и абсолютно спокойным наблюдателем, существующим где-то в глубинах её собственного тела – а оно, подобно рыцарской машине, послушно исполняло приказы…
«Не спеши. Дай им время привыкнуть к тебе, – говорил Озорник. – Фелис будут ждать столько, сколько нужно; хоть всю ночь». Однако осуществить задуманное оказалось не так-то просто. У дверей во внутренние покои, как раз там, куда ей необходимо было попасть, постоянно дежурил лакей. Можно было, конечно, сделать попытку пройти мимо, словно тот был мебелью – но подумав немного, Ласка отклонила такой вариант. К счастью, ситуация разрешилась сама собой: страж всё-таки покинул свой пост, и девушка не преминула воспользоваться этим.
Светильников здесь не было, но слабые отблески уличных фонарей позволяли ориентироваться в пространстве. Дав глазам привыкнуть к полумраку, графиня Воронцова двинулась вперёд по анфиладе комнат, стараясь
Преодолев секундную слабость, девушка приподняла подол платья и извлекла их прикреплённых к кринолину чехлов части арбалета. Сборку и разборку этого небольшого, но весьма мощного приспособления она освоила в совершенстве: Озорник всякий раз завязывал ей глаза, и действовать приходилось на ощупь. Самым трудным было – взвести стальной лук, маленький, но дьявольски тугой: силы Ласкиных мускулов едва хватало для этого. Установив стрелу с привязанной к ней бечевой, девушка подняла арбалет, прицелилась – и, задержав дыхание, нажала на спуск. Стрела унеслась прочь, таща за собой шпагат; громко жужжала разматывающаяся катушка. Прошло несколько тягостных мгновений – и вот в чердачном окне дома напротив замигал синий огонёк. Ласка облегченно перевела дух и потянула бечеву. Скоро в её руках очутился канат; недолго думая, Ласка привязала его к ножке массивного письменного стола. Дело было сделано. Тёмная фигура фелис скользнула по канату – над брусчаткой мостовой, над пиками ограды, над тёмным садом – бесшумно, словно тень…
Где-то неподалёку скрипнула дверь. Паника отозвалась волной мурашек вдоль хребта; Ласка заметалась, не зная, куда спрятать арбалет, и наконец, сунула его под стол. «Стоит кому-нибудь обнаружить фелис, и всё пропало! Здесь такое начнётся! Стоп, стоп… Я пока что гостья, а значит, как жена Цезаря – вне подозрений… Мало ли, как я очутилась здесь! Например, поднялась подышать свежим воздухом… Или просто – из любопытства».
Девушка наспех привела в порядок юбки, закрыла за собой дверь и сделала вид, будто рассматривает висящий на стене портрет, изображавший сурового джентльмена в старомодном мундире, с повязкой на глазу. Шаги приближались; но это оказался вовсе не лакей, а один из гостей полковника – молодой блондин в светло-сером костюме, отчего-то смутно знакомый Ласке.
– Вы так неожиданно нас покинули, графиня… Надеюсь, я не очень помешал? – учтиво произнёс он.
– Нет, просто внизу душновато...
– Да, пожалуй. Задумка с тварями Нового Света не самая удачная: смотрится эффектно, не спорю – но всё же они слегка попахивают… Надеюсь, мои бестолковые соотечественники не слишком вас утомили? Водка, медведи и бесконечные снега – вот, пожалуй, и всё, что приходит им на ум при слове «Московия»…
– А что приходит на ум вам? – полюбопытствовала девушка.
Блондин негромко рассмеялся.
– Увы, должен признаться – в этом я не слишком-то отличаюсь от прочих! Московия… Бесконечные просторы, от Балтики до Урала, густые леса… Величественная и спокойная страна. Я ведь чуть было не совершил путешествие на вашу родину, графиня; даже начал учить язык… И немного помню его до этого дня, – последнюю фразу молодой человек произнёс по-славянски, слегка запинаясь.
– Очаровательно… – Ласка улыбнулась уголками губ. – Но что же вас удержало от этого шага?