Лексикон
Шрифт:
– Мой друг и наставник… Он убедил меня в том, что это бессмысленно – впрочем, на тот момент так оно и было… Ох, я всё ещё не представился, простите покорно! Джек Мюррей, репортер «Курьера», к вашим услугам, графиня.
– Как любопытно! – Ласка постаралась вложить в реплику нечто противоположное смыслу слов: присутствие этого человека тревожило её. Где же она могла его видеть?
С той стороны, куда проникли фелис, не слышно было ни звука: люди-кошки славились своим умением двигаться бесшумно.
– Думаю, мне понравилась бы Московия… Вопрос в том, как там относятся
– И продолжаем ими оставаться, в какой-то мере – покуда Крымский вопрос не будет решен к обоюдному согласию! Впрочем, я заметила, на эту тему здесь не любят говорить.
– Гм… Полагаю, это не совсем корректно – ведь вы московитка, а полковник Фокс, как ни крути – один из героев Крымской компании…
В этот момент снизу донёсся грохот, звон разбитого стекла, женский визг – и яростные крики. Ласка в замешательстве остановилась. Что-то явно пошло не так – причем отнюдь не связанное с фелис!
– Добралси я до тебя, с-сотона! Кровавый ублюдок! – ревел по-славянски чей-то жуткий бас. – Теперича не уйдёшь!
– Ружьё, ради всего святого – принесите ружьё! – визжал женский голос. – Пристрелите же, наконец, этого зверя! О, боже!
– Потап!!! – Ласка поняла, наконец, из-за чего возник переполох. – Нет! Что ты делаешь!
Девушка бросилась вниз по ступеням, в гостиную. Там царила полная неразбериха. Меж поваленных чучел застыли растерянные лакеи; нескольким дамам стало дурно – а хозяин дома был зажат в угол здоровенной мохнатой тушей. Полковник Фокс выставил перед собой саблю; лицо его покрывали мелкие бисеринки пота. Потап не давал ему двинуться с места: оскалив клыки, он ловил каждое движение полковника, готовый немедленно воспользоваться его оплошностью. На полу виднелись капли крови: похоже, клинок Мэтью Фокса уже зацепил медведя – впрочем, судя по всему, рана была лёгкой.
– Прекрати немедленно! – Ласка бросилась к Потапу. – Что ты себе позволяешь!
– А ну, пр-р-рочь!!! Я этого моменту много лет ждал!!! – в рыке хищника с трудом можно было разобрать членораздельную речь. – Я, командир Специальной пластунской бригады! Я пробралси на Альбион заради него! Ну-ко, вспомни-ко, полковник – кто приказал расстреливать десять пленных за каждого вашего солдата?!
– Он не понимает тебя! – отчаянно крикнула девушка. – Ты говоришь по-славянски!
– Так переведи ему!!! – рявкнул медведь. – Давай-ко, сделай это, прохвостка – пущай знает, за что…
В этот момент полковник сделал короткий выпад – и Потап с бешеным рёвом отпрянул: клинок сабли зацепил ему плечо. Внезапно медведь развернулся и бросился к противоположной стене. С потрясающей лёгкостью могучая туша взлетела в прыжке, когтистая лапа рванула шотландский палаш, закреплённый на старинном щите – и скобы не выдержали. На пол Потап приземлился уже с оружием; и держал он его твёрдо, несмотря на то, что рукоять была не слишком-то удобна его лапе. Полковник отделился от стены и сделал несколько шагов навстречу противнику. Потап налетел на него, словно ураган. Пронзительно дзенькнула сталь – раз, и другой; полковник пошатнулся,
Полковник не спускал глаз с Потапа; противники медленно кружили по залу, выжидая подходящий момент. Ласка, закусив губу, оглянулась – и увидела на галерее человека с винтовкой. Он был одет в ливрею, но девушка отчего-то сразу поняла, что обязанности его несколько выходят за рамки лакейских. Человек вроде бы не спешил – и в то же время двигался с быстротой и точностью опытного солдата. Раз – и ствол оружия ложится на перила галереи, воронёный металл холодно поблёскивает в свете газовых рожков. Два – щелкает затвор, стрелок приникает щекой к прикладу… Повинуясь импульсу, девушка бросилась к медведю и обхватила его руками.
– Потап, тебя сейчас пристрелят! Пожалуйста, остановись!
– А ну, отпусти! – рявкнул тот; Ласка ощутила, как под мохнатой шкурой перекатываются мышцы – огромные, мощные, не чета человеческим…
– Отойдите, леди! – резко окликнули её с галереи; но девушка лишь плотнее прижалась к вздыбленному, остро пахнущему звериным потом меху.
Странное спокойствие вдруг снизошло на неё.
– Ты на мушке, дурень! – негромко бросила она. – Скажи мне, Потап, скольких ты потерял…Там?
– Твоё како дело?!
Тело зверя содрогалось от еле сдерживаемой яростной силы. Ласка понимала – лишь самая малость удерживает Потапа от непоправимого: отшвырнуть её в сторону, словно куклу, рвануться вперёд, в самоубийственную атаку – а там будь, что будет…
– Если тебя убьют сейчас… Если ты словишь пулю или клинок… Значит те, кто лёг в крымскую землю, умерли напрасно! Потому что они погибли ради того – чтобы жил ты!!! – с неожиданной яростью закончила она. – А теперь брось этот чёртов палаш! Выполнять, живо!
Тугие, как натянутый арбалетный лук, мышцы зверя ещё несколько секунд пребывали в напряжении – а потом вдруг разом обмякли. Потап выпустил из лапы оружие, оно воткнулось в пол острием – и басовито загудело, покачиваясь из стороны в сторону. Ласка обернулась: стрелок всё ещё держал их на мушке.
– Опустите ружьё! – негодующе воскликнула она. – Немедленно!
И лакей, который был отнюдь не только лакеем, подчинился.
Полковник Фокс откашлялся. Лицо его пошло красными пятнами от пережитого волнения.
– Миледи…
– Мы уходим, полковник Фокс! – ледяным тоном процедила Ласка, легонько подталкивая Потапа в сторону двери. – Прошу прощения за доставленные неудобства.
– Но… Что, чёрт возьми, происходит?! Почему ваш… Э-э… Почему этот зверь на меня накинулся?!
– Вспомните Крым, полковник, – бросила девушка через плечо. – Вспомните ваш приказ – десять за одного…
– О чём вы… – начал Метью Фокс – и осёкся.
Ласка шла к дверям, не оборачиваясь – и не видела, с каким жадным любопытством смотрит ей в спину молодой блондин, как вспыхивает в его глазах запоздалое узнавание.