Ленин и мы. Разоблачение мифов
Шрифт:
Ленин не ограничивался лишь публицистическими выступлениями. В IV Государственной Думе заседал депутат от партии большевиков Г. И. Петровский. В 1913 году в Думе был поставлен на обсуждение вопрос о преподавании на украинском языке в школах Малороссии (хотя манифест 1905 года снимал ограничения Эмского указа, фактически власти препятствовали преподаванию на украинском). Ленин написал для Петровского речь и попросил его зачитать её как обоснование позиции большевистской фракции. В речи говорилось об ущемлениях прав украинцев и белорусов (сохранились выдержки из неё: «…в России… преследование славянских наций в области преподавания на родном языке приняло неслыханные размеры»). Речь вызвала большой резонанс в обществе. Депутат – монархист Скоропадский – обвинил большевиков в поддержке украинского сепаратизма, а черносотенец Родзянко сказал с думской
Конечно, в украинофильстве Ленина не было ни толики поддержки украинского национализма, который он считал мелкобуржуазным явлением. Ленин выступал за союз трудящихся русской и украинской наций. В полемике с украинскими националистами из издания «Дзвін» Ленин писал: «Худые советники рабочих, мелкобуржуазные интеллигенты из “Дзвіна”, из кожи лезут, стараясь отклонить украинских социал-демократических рабочих от великорусских. “Дзвін” делает дело националистических мещан. А мы будем делать дело интернациональных рабочих: сплачивать, соединять, сливать рабочих всех наций для единой совместной работы. Да здравствует тесный братский союз рабочих украинских, великорусских и всяких иных наций России!»
В годы гражданской войны этот трезвый и в то же время дружественный взгляд Ленина на украинскую проблему обеспечил возможность украинским трудящимся реализовать свою давнюю мечту о национальной автономии и свободном культурном развитии. Ленин проявил здесь гораздо большую гибкость и тактичность, чем руководители белого движения – Деникин и иже с ним, которые продолжали повторять абсурдные тезисы царского режима о том, что «украинцев нет» и что Россия должна быть «единой и неделимой» (антиукраинский настрой белых хорошо отражён в произведениях Михаила Булгакова «Бег» и «Белая гвардия»). Неудивительно, что простые украинские рабочие и крестьяне выбрали сторону Красной армии, которая обещала украинцам национальную автономию, свободу использования родного языка и развития родной культуры. И показательно, что после победы Советской власти на Украине начался процесс, который справедливо назвали «Украинский Ренессанс» и о котором не любят вспоминать современные украинские националисты. Это было время расцвета таких художников, как Тычина, Рыльский, Довженко. База современной украинской культуры, на которой теперь паразитируют необандеровцы, была создана в социалистической Украине, у истоков которой стоял великий друг украинского народа – Ленин.
Но не только российские евреи и украинцы с белорусами должны быть благодарны Ленину за свободу. Свой голос в этот хор должны вплести и восточные народы России, к которым принадлежит и автор этих строк. Я покажу это на примере родных мне по крови татарского и башкирского народов.
Положение поволжских татар (которых теперь называют просто «татары», тогда как в империи татарами называли почти все восточные народы) было, конечно, лучше, чем украинцев: существование татар власти хотя бы признавали. Но в правах татары все равно были ограничены. Татары-мусульмане фактически были лишены местного самоуправления. По особому приказу Николая Первого, в местах с компактным проживанием татар-мусульман сельскими и волостными начальниками могли назначать только русских или в редком случае – крещёных татар. Существенные ограничения имели татарские купцы, им было запрещено пользоваться водными путями, открытыми лишь для русских купцов. Имелись ограничения на госслужбе и службе военной: в Российской армии мусульмане, как правило, не могли подняться выше полковника.
До революции 1905 года власти отказывали татарским просветителям (даже из числа крещёных татар, например, М. Г. Никольскому) в праве издавать газеты на родном языке (единственным тюркским изданием была газета «Тарджеман», которую с 1883 года издавал крымско-татарский просветитель Исмаил Гаспринский). Первой газетой на татарском стала петербургская газета
В 1915 году группа мусульманских депутатов Госдумы (куда входили и татары) предложила Госдуме одобрить заявление, что после победоносного окончания войны все «инородцы» получат равные права с русскими на территории империи. «Мы, мусульмане, станем свободными гражданами, заслужим уважение к нашим национальным объединениям, нашему языку. Наши соотечественники не забудут лояльное участие мусульман в войне…» – писала с надеждой татарская газета «Кояш» («Солнце»). Для татар это было особенно важно, ведь после вступления в войну Турции на стороне Германии клерикально-мусульманские круги обвиняли татарских патриотов России в предательстве (турецкий султан провозглашал себя халифом – главой всех мусульман мира, хотя фактически, конечно, далеко не все мусульмане признавали его таковым). Однако правые депутаты Думы «провалили» это ни к чему не обязывающее обещание равноправия (причём среди голосовавших «против» были будущие руководители белого движения).
В этих условиях среди татар и башкир ширится движение за свободу и национальную автономию в составе России. И Ленин это движение приветствовал.
Ленин родился и вырос в Симбирске (нынешнем Ульяновске) – волжском городе, где проживала большая татарская диаспора (так, его земляк, тоже симбирец по рождению – известный татарско-турецкий деятель Юсуф Акчура). Учился Ленин в Казанском университете. Понятно, что Ленин не мог не встречаться с татарами, не знать об их жизни, их чаяниях и надеждах. Ему прекрасно было известно, чего страстно жаждет татарская интеллигенция, трудящиеся татарские массы.
Известно, что в 1916 году Ленин беседовал в Цюрихе с Акчурой (как уже говорилось – его земляком). Во время этой встречи Акчура спросил его, каким будет положение татар в случае победы большевиков, и Ленин ответил: «Те права, которые вы требуете, вы получите с лихвой, если мы перейдём на принцип местного самоуправления». Так и произошло в 1920 году, когда большевики образовали Татарскую АССР.
Ленин возмущался оскорблениями татар и других нерусских по национальному признаку, которые бытовали в Российской империи при полном попустительстве чиновников и правительства: «…Третируют инородцев… поляка не называют иначе, как “полячишкой”… татарина не высмеивают иначе, как “князь”, украинца, иначе как “хохол”, грузина и других кавказских инородцев – как “капказский человек”».
Ленин знал о поэзии Габдулы Тукая – великого татарского национального поэта, был восхищён его усилиями по переводу русских классиков – Пушкина, Лермонтова – на татарский язык. Ильич твердо выступал за право татар говорить, писать, учиться на своём родном татарском языке. Современный татарстанский журналист Азат Ахунов нашёл мемуары старого казанского коммуниста Владимира Бахметьева, который в 1921 году встречался с Владимиром Ильичом в Москве в составе делегации Татарской АССР. Ленин тепло их встретил, спросил: есть ли среди татарских писателей наследники дела Тукая, интересовался, выходит ли газета «Известия ВЦИК Татарской СССР» на татарском языке? Когда ему сказали, что есть русский вариант газеты, который редактирует Бахметьев, и татарский, редактор которого Шафигуллин, Ленин спросил Бахметьева: «Вот вы живете в Татарии, а татарский язык знаете?» И когда тот смутился и ответил, что – нет, Ленин заявил, что нужно знать язык народа, с которым живёшь бок о бок (тем более, если мы требуем от татарских товарищей знать русский).
И не надо упрекать Ленина в потворстве татарскому национализму! По словам Ахунова, тут же, в разговоре с Бахметьевым, Ленин сказал при татарских коммунистах, что все должны знать русский: «У всех народов, говорящих на своих родных языках, имеется единый, общий и обязательный язык – язык нашей партии, и… владение… этим языком – святой долг… любой национальности редактора».
Кстати, татарский меценат-просветитель Хусаинов, который встречался с Лениным в 1922 году, свидетельствовал, что Ильич сам придерживался этого своего требования: за своё недолгое пребывание в Казани он успел немного познакомиться с татарским языком и приветствовал Хусаинова несколькими фразами на татарском.