Ленин
Шрифт:
Перед ним стоял Дзержинский. Он вбил свои холодные глаза в облик диктатора и кривил дрожавшие губы.
— Я весь день искал вас… — сказал Ленин, улыбаясь страшно содрогавшемуся лицу Дзержинского.
— Знаю, — ответил тот, — я был в городе… Искал исполнителей покушения. Еще вчера я сказал Володарскому, где их следует искать… Но он не захотел, или не посмел…
Дзержинский многозначительно посмотрел на Ленина и долго выдерживал пронзительный, изучающий блеск черных монгольских глаз.
— Ну,
— Они попрятались, как кроты под землю, — прошептал визитер, — но я их выслежу. Я приказал арестовать Володимирова…
— Моего шофера?! — выкрикнул Ленин.
— Вашего шофера… Он был в сговоре с покушавшимися, — прошептал Дзержинский. — Впрочем, вы в этом скоро убедитесь, товарищ. Только оставьте это дело мне!
Ленин кивнул головой и пожал плечами.
Дзержинский, не произнеся больше ни слова, покинул комнату.
Диктатор снова склонился над письменным столом.
Тихо скрипело перо. Большие буквы почерка выстраивались в кривые, волнообразные линии, над которыми, как над зарослями кустарника, возвышались похожие на высокие деревья восклицательные и вопросительные знаки, а также — бесконечные кавычки.
Работа шла своим чередом. Пролетарская революция не допускала промедления, сомнений, боязни, отступления и лишавших равновесия эмоций.
Или все, или ничего! Теперь или никогда!
Ленин писал… Шелестела бумага. Перо трещало, как стрекотание ядовитого насекомого.
В коридоре и во дворе раздавались твердые, тяжелые шаги.
Вооруженные винтовками и гранатами латыши охраняли пророка свободы и счастья нищих, готовые в любой момент схватить, пронзить штыком, растерзать смельчака, прорывающегося в кузницу светлого завтра…
Глава XXV
В Петроград со всех концов России стягивались избранные в Учредительное собрание крестьяне, рабочие, мещане и дворяне.
В этой разнородной среде шла напряженная работа.
Две самые активные партии — народники и большевики — отчаянно агитировали, перетягивая приезжих под свои знамена.
Социалисты-революционеры, опасаясь вооруженного покушения Ленина на Национальное собрание, создали комитет обороны, которым руководил Борис Савинков. Они вербовали солдат и добровольцев из разных отбросов общества; даже из скрывавшихся в провинции, где лозунги большевиков еще не побеждали, царских «черных сотен». Планировалось в подходящий момент напасть на Совет народных комиссаров и вырезать его под корень.
Ленин знал об этом и действовал тайно.
Петроград был разделен на районы, охраняемые преданной армией и рабочими дружинами. Почти ежедневно исчезали бесследно наиболее энергичные враги диктатуры пролетариата, о судьбе которых знали только ужасная, красная, истекающая кровью
Несмотря на то, что ловкие большевистские агитаторы с успехом разлагали массы делегатов Учредительного собрания, комиссары все же не были уверены в окончательном результате.
5-го января 1918 года Ленин долго совещался с Дыбенко и Антоновым, а потом разработал манифест пролетариата к Учредительному собранию с требованием признать власть Совета народных комиссаров и Исполнительного комитета, за что обещалось созвать Национальное собрание с правом совещательного голоса.
— Товарищ! — восклицали Троцкий, Зиновьев, Каменев и другие. — Мы являемся едва лишь четвертой частью Национального собрания, как же мы можем требовать и выдвигать такие просто дерзкие условия? Гражданская война станет неизбежна, а тогда провинция — потеряна для нас!
Ленин слушал внимательно, объяснял, убеждал сомневающихся, а когда понял, что ничего не добьется, воскликнул:
— Половина Собрания состоит из социалистов-революционеров. Этих «орущих верзил». Они не располагают никакой силой. Мы разгоним этот сброд!
Совещания длились еще долго. Товарищи выходили из них обеспокоенные. Приближающийся день заседания Учредительного собрания не нес им ничего хорошего.
Только Владимир Ленин четко видел развитие событий.
6-го января красные войска безнаказанно расстреливали на улицах многочисленных демонстрантов. Моряки Дыбенко окружили Таврический дворец, где должно было состояться заседание Национального собрания, угрожали и осыпали ругательствами прибывающих делегатов.
Собрание, выслушав требования Совета народных комиссаров, отказалось признать его верховной властью в России. Тогда в зал вошел отряд вооруженных матросов, а огромный, угрюмый матрос Железняков разогнал делегатов.
Ленин несколько дней внимательно изучал газеты всех лагерей и становился все более радостным. Потирая руки, он говорил Надежде Константиновне:
— Мое покушение на пресловутую «Народную волю» удалось! Народ, устав от беспомощного потока слов и пустых лозунгов, со спокойствием принял известие о кончине Учредительного собрания. Он требует только действий, а не слов. Мы покорим его действием!
Однако еще не все трудности были удалены с этого пути.
Оставались немцы.
Они переходили в наступление.
Ленин понимал, что взятие ими столицы нанесет удар по революции, потому что почти все население страны будет считать немцев спасителями России.
Необходимо было удержать неприятеля от такого намерения. Ленин постановил спутать немецкие планы, сделав их поход на Петроград бессмысленным.
На заседании Исполнительного комитета он предложил проект переноса центра власти в Москву.