Ленинград. Дневники военных лет. Книга 1
Шрифт:
…У пристани стоит старая, заброшенная, но нарочно замаскированная шхуна. Немцы ее усиленно бомбят, сбросили более двухсот бомб. Одно попадание в корму — шхуна села на грунт, а немцы опять ее бомбят…
Идет концерт… В это время появляется самолет. Видно, как падают бомбы. «Пойте, товарищи артисты, эти мимо…» Бомбы действительно со свистом идут мимо, и артист поет.
Над островом шло три «юнкерса». «Морской охотник» с первого выстрела попал в «юнкере» — в бомболюки. Самолет разлетелся на куски — фейерверком. Осколками сбило и второй немецкий самолет. Третий стал уходить, но был подбит. Его нагнали три И-16 и без выстрела прижали к воде — и в воду.
Случай редкий…
7
Солнце, жарко…
Встряхнулся, умылся. Стол залит солнцем, светом, хорошо! Писал весь день, отгоняя всякие думы.
На воронежском направлении танковый прорыв Клейста. Он пробует квитаться за Ростов…
Мы должны срезать клин Клейста с севера и с юга (из Донбасса). Фронт не может быть разорван.
Англичане у Эль-Аламейна вводят резервы, бросая авиацию в контратаку; кажется, удержались.
Мысли о Ленинграде.
…Снабжение города упорядочивается. План выполняется. Проведен ладожский нефтепровод! Это здорово! Везут нам печорский уголь — по новой железной дороге, на Котлас и к Ладоге. С торфом будет, наверно, «зашивка». Везут нам американский сахар, консервы, сушеное мясо и т. п. Резерв будет на два с половиной месяца. Есть указания готовиться к зиме. В городе будут сотни тысяч трудоспособного населения… «Неужели еще одну такую зиму?» Какие бы критические минуты ни выпадали — держаться!
Обстановка. Сильный воздушный налет на Мурманск. Концентрация противника на Лоухи — в Карелии (Мурманская железная дорога).
К Ленинграду немцы перебрасывают осадные тяжелые орудия из-под Севастополя.
В районе Вязьма — Гжатск — прощупывающие немецкие удары, отбиваемые нами.
Сильные налеты на Туапсе, Новороссийск и другие порты.
На Ленинградском фронте активность нашей авиации. Подорван ряд батарей противника.
Из европейской прессы. «Немецкое командование стремится выявить планы командования Красной Армии…», «Ожесточенная битва, не имеющая себе равной, в районе Касторное — Воронеж — Н. Оскол — Белгород…», «Немцы стремятся двумя группами окружить, стереть» войска Тимошенко. План их: захватом Воронежа оборвать южную железнодорожную магистраль, создать надежный фланг и затем бить на Ростов и далее», «Большевики дерутся с исключительным упорством», «Черноморский Красный Флот в полном порядке. Он мешает немцам на Юге. Большевики применяют новые истребители» (?).
8 июля 1942 года.
С утра работал над большим очерком «Ленинград — морской город». Сделал черновики и в течение дня продиктовал. Дам очерк в «КБФ» и, может быть, на радио… Некоторая усталость…
В 5 часов поехал в гвардейский авиационный полк. Взял и Азарова — надо, чтобы он там прочел свою поэму о летчиках…
…Приехали в штаб полка. Знакомлюсь с военкомом Оганезовым — невысокого роста, бритый кавказец. Несколько суховат… Погуляли в саду, поговорили и тут же собрали летчиков — основной состав экипажей… Сделал им полуторачасовой военно-политический доклад об обстановке; рассказал ряд вещей, выходящих за рамки газетной информации. Предупредил о возможности штурма Ленинграда: «Отступать не будем, Ленинград отдавать нельзя». Слушали внимательно и, как потом говорил инструктор-пропагандист, остались докладом довольны.
…Лег спать с летчиками на веранде… Сквозь
9 июля 1942 года.
Встал часов в 9 утра…
Гулял с Азаровым по полям, любовался природой; рвали цветы, смотрели на стадо коров. Азаров хотел «купить стакан молока». Шутили… Солнечно, жарко…
В 11.30 — собрание летчиков. Азаров прочел им поэму о Герое Советского Союза Василии Гречишникове, одном из славных бойцов гвардейского авиационного полка. Местами поэма риторична, местами, особенно к финалу, звучит с подлинной силой, волнует. Слушали очень внимательно… Просили автора написать о погибшем летчике Плоткине.
Из утреннего налета вернулись экипажи четырех торпедоносцев. Я пригласил их в круг, и они рассказали о боевой операции. Рассказ оперативный, суховатый.
Душно — предгрозовая духота. Серые жаркие тучи над городом, потемневшая Нева, камуфлированные корабли. У Финляндского вокзала толпы уезжающих — вывозят до десяти тысяч в день.
В Пубалте сегодня было совещание. Член Военного совета и начальник Пубалта изложили последние установки: Ленинград сделать военным городом; быстро вывезти лишних, слабых и т. п.; вывезти ряд заводов. Армия имеет достаточно сил и техники. Готовиться, повысить бдительность. Никто не имеет права оценивать временное затишье как ослабление боевых действий. Противник подвозит войска, много танков.
Сообщили, что погиб Джек Алтаузен[63].
Мысли о Ленинграде… Что ему, герою-борцу, еще выпадет на долю?
10 июля 1942 года.
…В сводке: бои за Воронеж и Россошь. По-видимому, южная железная дорога уже перехватывается противником. Размах двойного прорыва, полагаю, крупный. Южные грузы идут, очевидно, уже на Сталинград.
«Переворот» в Турции, смерть премьера, назначение одного «врида», а затем англофила Сараджоглу.
Итак, в великой южной битве 1942 года у сторон — колебание успехов. На сегодняшний день у союзников есть некоторые улучшения: 1) выигрыш времени; 2) стабилизация в Египте; 3) изменения в правительстве Турции.
Мы должны стабилизировать положение на Юге. Битву за Юг надо выиграть! Начат контрудар на Брянском фронте.
Чую, ощущаю просто физически — Гитлер готовит новые испытания для Ленинграда…
У противника много (до шестнадцати) дивизий, из них 50 процентов «весенних». Идет непрерывная разведка. Ночью немцы вели на участке Н-ской стрелковой дивизии разведку боем. Осталось до двенадцати немецких трупов у проволоки. Ночью их должны взять — днем не удается. Идет пристрелочная артиллерийская стрельба немцев по фронтовым дорогам и по городу. Мы устаем отмечать эти огневые налеты. В городе непрерывно усиливаются оборонительные сооружения.
Командующий Ленинградским фронтом товарищ Говоров на партактиве штаба и Политуправления сделал аналитический доклад об обороне Ленинграда, ставил вопросы об организации связи, резервах, мобильности. Быть стойкими, гибкими!
Новости из страны. В НКПС ввели железный график, и (впервые за время войны) с мая железнодорожное движение стало нормальным. Вместо семи суток поезда с Урала в Москву идут сорок восемь часов.
Отлично проведен сев: до 115 процентов от прошлого года.