Ленинград. Дневники военных лет. Книга 2
Шрифт:
Сообщили, что наши входят в Выборг. Контратаки автоматчиков…
Смотрю по карте обходный маршрут на Выборг.
Командир корпуса беседует с начальником штаба:
— В 10.45 вошел Лященко, в 11 часов — Елшин. Двигайтесь вперед, ищите квартиру для штаба в одном-двух километрах от города.
— Есть!
Нажимает дивизия Соколова — на правом фланге.
Вышел на шоссе. Полк за полком — идут на Выборг. Машины — в два ряда, и отблески пожаров блестят на шлемах бойцов.
Подъехал начальник артиллерии:
—
Неожиданная встреча — Константин Симонов! Он приехал с женой — В. Серовой, которую пока поместил в штабе корпуса. Дружески побеседовали… Кругом все грохочет, где-то близко рвутся снаряды противника.
На ходу пишу третий очерк для «Правды».
Подкатил наш «виллис» — вперед!
11.30. Предместье Выборга!
Мы на КП батальона Н-ского стрелкового полка. Бойцы окружили нас с Симоновым, забросали вопросами об обстановке. Накоротке объяснили, что могли. Народ молодой, крепкий. Усталость бойцов компенсируется возбуждением — враг разбит, они скоро войдут в город. Дивизия генерал-майора Ляшенко уже там, — он назначен комендантом Выборга.
11.50. Начинается новый этап! Дивизии соревнуются… Связь каждые четверть часа.
— Идите смелей, расчищайте! Связь через комендантское управление.
12.00. Наносят на карту обстановку, — войска вступают в Выборг.
Войска заняли Выборг! Новый успех Ленинградского фронта!
Вот первые перекрестки… По временам на сотни метров взмывают взрывы: финны, отступая, уничтожают ценные объекты. Какой погром они устроили, покидая город! Разрушены витрины магазинов, товары свалены в кучу и политы керосином, дегтем. Видно, как огонь лижет квартиры, откуда угнано население.
Меня поразило, что финны успели выбить почти во всех домах оконные стекла — от подвальных и до шестых-седьмых этажей.
Ветер пронизывает горящие дома. Огонь медленно пожирает стены, мебель, обивку. Как флаги, развеваются в окнах занавески: белые, алые, голубые…
Потрясая автоматами, бегут по улице наши разведчики (в маскхалатах).
Как передать волнение, радость, рождающиеся при вступлении в освобожденный город?! Широко на душе…
Вечер.
Выборг, комендатура, ул. Пеллорвои-Кату.
11.45. Я нахожусь здесь, у Николая Львовича Лященко, с 5 часов дня… Был в городе, — он пуст. Остались лишь диверсанты и «факельщики», которые поджигают дома. Пожары вспыхивают то здесь, то там… Отступив, противник все время бьет по городу. Временами сильный минометный огонь, иногда садит тяжелыми.
В 7.55 вечера 20 июня я записал переданную в комендатуру радиограмму: «Город очищен полностью…» Батальон
В город вошли три дивизии: генералов Елшина, Соколова и Лященко.
Высылаются городские патрули. Идет прочесывание домов и улиц. Работают пожарные команды, саперы.
Усталый генерал саженного роста сидит над планом города и размечает посты, маршруты патрулей:
— Чтобы у меня ни гвоздя в городе не пропало!
Генерал не ел с 6 утра. Часы показывают за полночь. Входят связные, ординарцы, офицеры штабов.
Обедать подали лишь в 2 часа ночи. За стол село человек пять. Мой сосед поднес стакан чая к губам и пролил чай — он полудремал… Вздрогнул — очнулся… Выпил чай и тут же, за столом, заснул. Немудрено — двенадцать дней непрерывного наступления, когда спать не позволяла война!..
21 июня 1944 года.
Выборг.
Северная летняя ночь коротка… Проснулся от лязга проходящих танков. Сквозь город идут и идут войска.
Отправил очерк и пошел с только что приехавшей С. К. к старой Выборгской крепости… На башне уже полощется наше советское знамя… С берега, где заночевали части, слышны песни. Громыхают выстрелы…
С. К. говорит (после долгой паузы):
— Даже не верится, что мы уже в Выборге! (Она поражена всем виденным, стремительностью событий.)
Кругом все еще бушуют пожары. Город беспрерывно обстреливается противником… На «виллисе» Симонова изъездили все вдоль и поперек.
3 часа дня. Срочный вызов в Ленинград — статьи, радио и т. д. Симоновы едут тоже. С. К. остается в Выборге — рисовать. Вернется с Н. Михайловским.
Покидая город, услышали гул и грохот наших орудий — это войска Карельского фронта начали новый бой за выход к государственной границе.
22 июня 1944 года.
Ленинград.
Пишу финскими «трофейными» чернилами…
В наступлении на Выборг, в суете, под огнем вел черновые записи для дневника и корреспонденции для «Правды». К тому же, видимо, передачи по телефону калечили и эти корреспонденции. Спорить, возмущаться? Никогда!
Всеволод Азаров получил письмо из Одессы: его мать и отец были арестованы немцами в 1941-м и брошены в тюрьму. Мать не вынесла — умерла. Отца (доктора) погнали в каменоломни… Там его пристрелил жандарм. (Младший брат Азарова погиб под Сталинградом.) Всеволод читает, перечитывает письмо…
Вижу его сутулые плечи — он подавлен. То рвется куда-то, то плачет, то говорит: «Выход в творчестве…» Сам измучен, полуослеп… И нельзя отомстить! Мы же в Германии не будем убивать, я знаю, что не будем…