Ленька-гимназист
Шрифт:
Двигались осторожно, стараясь держаться в тени заборов и кустов. Город спал тревожным сном, лишь изредка где-то вдалеке слышался лай собаки или скрип телеги. Напряжение висело в воздухе. Каждый шорох, каждый звук заставлял нас вздрагивать.
Мы уже почти добрались до намеченного Свиридовым пролёта, как вдруг из-за поворота показался патруль. Трое всадников с карабинами, в башлыках и тулупах, перегородили улицу, освещая дорогу тусклым фонарем.
— Стой! Кто идет? — раздался резкий окрик.
Мы замерли. Свиридов оказался где-то сзади, так что патруль видел
— Это мы, дяденька, мы! — испуганно закричал Гнатка, выступая вперед. — Домой идем! Загулялись просто!
Солдаты подошли ближе, осветили нас фонарем.
— Загулялись, значит? — недоверчиво протянул старший патруля, усатый унтер-офицер. — А чего это вы в такой час по окраинам шастаете? Не знаете, что комендантский час?
— Знаем, дяденька, знаем! — затараторил я, стараясь выглядеть как можно более испуганным и растерянным. — Мы у друга были… ну, на дне ангела… Засиделись, заболтались… А теперь вот домой спешим… Мамка ругаться будет…
— Именины они справляют… — проворчал унтер. — А с вами еще кто-то был? Мне показалось, тень мелькнула… Третий… или даже четвертый?
Сердце у меня ушло в пятки. Неужели заметили Свиридова?
— Да нет, дяденька, что вы! — поспешно заверил я. — Мы втроем были! Вот, Костик сзади поспешает, Гнатка и я! Больше никого! Честное слово!
Патрульные еще некоторое время подозрительно разглядывали нас, светили фонарем по сторонам, вглядываясь в темноту. Но Свиридов, видимо, затаился хорошо. Не найдя ничего подозрительного, унтер махнул рукой.
— Ладно, бегите домой, щенки! И чтоб больше я вас ночью на улице не видел! А то загремите в комендатуру — там вам быстро дни рождения устроят!
Мы, не заставляя себя долго упрашивать, со всех ног бросились бежать в сторону города, стараясь не выдать своего облегчения. Патруль еще постоял немного и двинулся дальше, в противоположную сторону.
Выждав, пока они скроются из виду, мы осторожно вернулись к тому месту, где спрятался Свиридов. Он успел прыгнуть в канаву, откуда и выбирался теперь, отряхиваясь от грязи и опавших листьев.
— Фу-у, пронесло! — выдохнул он. — Чуть не попались, орлы! Ну, вы молодцы, не растерялись! Хорошо сбрехали!
— Да уж, дядя Ваня, напугались мы не на шутку, — признался Костик, все еще тяжело дыша.
— Ладно, не время рассиживаться, — сказал Свиридов, подбирая свои «когти». — Пока они дальше не ушли, надо дело делать.
Он подошел к столбу, приладил «когти» к сапогам, взялся за столб и… не смог залезть. Попытался раз, другой — шипы соскальзывали, он едва не упал.
— Тьфу ты, пропасть! — выругался он вполголоса. — «Когти»-то, оказывается, сломаны! Один шип отвалился, а второй затупился совсем! Не удержаться!
Это была катастрофа. Без «когтей» на гладкий, просмоленный столб было не залезть. План рушился.
Мы стояли в растерянности. Что делать? Идти домой ни с чем? Но провода были нужны позарез. И тут Гнатка, который всегда был самым ловким и сильным из нас, решительно шагнул вперед.
— А ну-ка, дядя Ваня, дайте, я попробую! — сказал он. — Я мальцом еще
— Ты? — Свиридов с сомнением посмотрел на него. — Гляди, хлопче, не навернись, он же скользкий, высокий…
— А я попробую! — упрямо повторил Гнатка.
Засунув кусачки за пазуху, поплевав на руки, он полез. Обхватив столб руками и ногами, он медленно, дюйм за дюймом, карабкался вверх. Мы с Костиком и Свиридовым стояли внизу, затаив дыхание, боясь даже шелохнуться. Несколько раз он едва не срывался, но каким-то чудом удерживался и снова полз вверх. Наконец, он добрался до перекладины, где крепились провода.
Раздался щелчок, потом еще один. Два тяжелых медных провода, освобожденные от креплений, змеями соскользнули вниз.
Мы быстро добрались до другой стороны улицы и повторили операцию. Затем подобрали провода, смотали их в бухту. Гнатка спустился вниз, тяжело дыша, с ободранными до крови руками и коленями, но с гордой улыбкой на лице.
— Вот так-то! — сказал он, вытирая пот со лба. — Знай наших!
Мы спрятали драгоценную добычу, обмотав ее вокруг пояса, и, стараясь не шуметь, поспешили домой. В эту ночь мы были не просто мальчишками, мы были настоящими диверсантами, добывшими провода для «адской машинки», которая должна была остановить вражеский бронепоезд. И это чувство опасной причастности к большим, взрослым делам пьянило и пугало одновременно.
Итак, у нас был телефонный аппарат — наш будущий электрогенератор, и моток медного телеграфного провода, добытый с таким риском. Оставалось самое главное: проверить, сможем ли мы с помощью этого нехитрого оборудования получить достаточно мощную искру, чтобы воспламенить пороховой заряд детонатора. Динамит, по словам Свиридова, должен был прибыть со дня на день, и к этому моменту наша «адская машинка» должна была быть в полной готовности.
На следующее утро мы собрались в сарае Свиридова — здесь было относительно безопасно, и можно было работать, не привлекая лишнего внимания. Иван Евграфович принес телефонный аппарат, я размотал провод. Костик и Гнатка наблюдали за нашими приготовлениями с напряженным любопытством.
— Ну что, Ленька, давай пробовать, — сказал Свиридов, прикручивая концы провода к клеммам телефонного аппарата. — На другом конце провода надо бы что-то вроде искрового промежутка сделать. Два гвоздика в дощечку вбить, чтобы между ними зазор был маленький. Чтобы искра проскочила!
Я быстро нашел дощечку и пару ржавых гвоздей. Сделал, как он сказал. Теперь оставалось только покрутить ручку индуктора.
— А ну-ка, Костик, покрути, — попросил я. — Да посильнее!
Костик с азартом взялся за ручку. Индуктор явно работал, но… никакой искры между гвоздиками не появилось. Мы пробовали снова и снова, меняли зазор между гвоздями, крутили ручку быстрее, медленнее — безрезультатно. Лишь изредка проскакивала какая-то крошечная, едва заметная искорка, но было ясно, что такой слабой искрой порох не поджечь.