Ленуха Маклай, или Семь Пятниц на деревне
Шрифт:
Все, теперь ей будет чем занять на первое время других туристов, взявших путевки класса «охотник». Интересно, когда они появятся из своего леса? А то экологический отдых Елене уже немного наскучил.
Она уже успела не по разу обойти всю территорию хутора вдоль и поперек, с интересом изучила хижину «охотников», сад и огород, сарай с инструментами.
Освоила непривычно оборудованную кухню, где стала готовить для себя несложные блюда из имеющихся в наличии продуктов.
Побегала по спортивной площадке, вспомнив секцию легкой атлетики в школе, в которую ходила, правда, довольно нерегулярно. Не обнаружила
Ходить на прогулки в лес Рата ей не велела, объяснив, что там могут быть дикие звери и вообще легко заблудиться. Елена и сама туда не стремилась, не находя никакой радости в блуждании среди диких зарослей. Вот если бы здесь была ценительница отдыха на природе Верунчик, она бы, конечно, сразу же потащила подружку на прогулку в лес.
Вообще, здорово было бы выехать в такое место вместе с подругами, но это, увы, недостижимая мечта. Бывшие одноклассницы теперь взрослые работающие женщины, и отпуск у них у всех в разное время. У Верунчика муж и маленькие дети, которых нужно тоже принимать в расчет. «Ничего, когда-нибудь на пенсии», – подумала Елена и засмеялась. Когда ещё она, эта пенсия!
Свежий воздух, просторы и одиночество давали прекрасный отдых мозгу, без привычной нагрузки отдохнули и перестали болеть глаза, но уже очень скоро у отпускницы возник информационный голод. Охотники все никак не приходили, видимо, заплутали в своих пампасах, и Елена поймала себя на том, что ей совершенно нечего делать. Девушка за-ради экзотики даже посмотрела бы телевизор, чего не делала уже много лет. Но в доме, как и было обещано турфирмой, он отсутствовал. Не было здесь и ничего похожего на книжные шкафы.
К счастью, Елена вспомнила, что в ящиках под кушеткой, на которой она спала в первую ночь, должны храниться книги Галининого дяди. Вдруг там найдется что-то кроме старых журналов по вертолетостроению?
Разыскав в лабиринтах дома комнату со старенькой кушеткой, Елена в очередной раз поразилась, как инородно та смотрится среди другой здешней мебели, которая была, что называется, с претензией. Непривычные изломы, материалы и фурнитура выдавали дизайнерскую, наверное, работу. Ну что ж, хозяйка, надо полагать, может себе позволить.
Ящики под старой кушеткой никаких роликов не имели. Елена вспомнила, как долго вытягивала левый, чтобы положить туда свои вещи перед первой ночевкой в доме. Тогда ей показалось, что на дне его что-то лежало, может, тоже книги? Правый же ящик, где, по словам хозяйки хутора Галины, хранилась вожделенная литература, судя по всему, вообще годами не открывался.
Чтобы вытянуть ящики наружу, девушке пришлось изрядно попыхтеть. Наконец ей это удалось. Вместе с левым ящиком на пол посыпалась какая-то труха, а правый порадовал еще и дохлой засохшей осой. Аккуратная Лена подобрала весь мусор влажной салфеткой, тщательно свернула ее, чтобы позже выбросить, и с интересом стала разглядывать добычу.
Большинство макулатуры, как и говорила хозяйка, оказалось посвящено вертолетному делу, но как раз в левом ящике нашлось и несколько стареньких растрепанных книг отечественных классиков советских еще годов издания, украшенных крупным логотипом «ШБ». Елена некоторое время гадала, что бы это значило,
Решив, что в самом крайнем случае перечитает триллер «Мертвые души», Елена принялась рыться в ящиках дальше и наконец откопала книжицу, не имевшую отношения ни к вертолетному делу, ни к школьной программе по литературе. Это был сборник «Человек с Луны», содержащий дневники, статьи и письма Николая Николаевича Миклухо-Маклая.
Сочинений Миклухо-Маклая Елена Маклакова никогда не читала, но о существовании этого путешественника, этнографа и антрополога, изучавшего в позапрошлом веке аборигенов Австралии, Океании и Новой Гвинеи в естественной среде, конечно, знала. В подростковом возрасте ее потряс факт, что помешанный на науке ученый завещал сохранить свою голову и передать ее в Музей антропологии Академии наук, что и было сделано.
Так как сборник был издан еще в советские годы, в аннотации было много слов о гуманизме, торжестве дружбы, человечности и взаимопонимания. Елена хмыкнула. В последние годы она несколько раз случайно натыкалась в интернете на статьи о прославленном этнографе, и их авторов интересовал только один вопрос: спал ли Миклухо-Маклай с папуасками и живут ли в какой-нибудь Новой Гвинее его потомки. Что ж, какие времена, такие и песни.
В качестве предисловия к сборнику неожиданно обнаружилось письмо Льва Толстого Миклухо-Маклаю от 25 сентября 1886 года. Елена принялась было его читать, потом опомнилась и решила, что надо бы сначала убрать ящики с макулатурой на место. Отложив в сторону «Человека с луны» и «Мертвые души», она аккуратно сложила остальные книги и журналы на место.
Задвигались ящики еще труднее, чем выдвигались, но девушка в конце концов справилась с этой задачей. Читать ей уже расхотелось, и, оставив книги на подоконнике, она решила пойти выбросить салфетку с осой в мусорный ящик и попутно прогуляться по двору и продышаться после книжной пыли.
2
Елена выбросила мусор, неторопливо дошла до ограды и неожиданно заметила за ней сидящих на корточках и наблюдающих за ее приближением двух пожилых мужчин. Пришельцы оказались босыми, имели обросший вид, одеты были весьма странно, и поражали огромным количеством носимого на самом виду холодного оружия.
«Охотники прибыли», – поняла отпускница.
Увидев, что замечены, мужчины поднялись с корточек, и Елена смогла убедиться, что не ошиблась: на них действительно не было штанов. Бедра охотников прикрывали каким-то хитрым способом наверченные отрезы ткани, выглядевшие то ли как юбки, то ли как памперсы.
Как же это называется-то? Одежда-то из несшитой ткани? Сари? Нет, это женская. Саронг! Странно это как-то. Не из наших краев такая мода. Многое можно в России себе отморозить в таких нарядах даже на самом южном юге.
Сверху на бодрых пенсионерах были надеты плотные кожаные жилеты с многочисленными петельками под холодное оружие. И петельки эти не пустовали. В них плотно лежали ножи, короткие копья, топоры (о боже!) и еще что-то, похожее на наконечник для копья, но не оно. В памяти всплыло древнерусское слово сулица, она же дротик, но на русичей охотники были совсем не похожи.