Но люблю в отцовском полушубкеУходить тайком на берега,Где в прозрачной высиненной юбкеШелестит озерная куга.Там простор гармонии и светуИ дразнящий запах снеговой,И стога, как родинки из лета,На щеке холодной полевой.Там на кровле дальнего отрога —Свет зари угаснувшего дня.И ложится заново дорогаЗа гортанным хохотом коня…Там я жду разбойную подругуНа пологих белых берегах —Молодую пламенную вьюгуВ рассыпных монистах и серьгах.Как она появится – запляшет,Прошумит узорным подоломИ со стога темного промашетЛебединым бешеным крылом.И, обнявшись с нею, постою я.Это – и на радость, и на страх,Потому что жарче поцелуяНе найти на белых берегах.
Снеговей
В
муравейнике легкого снега,В закипающем сверху и внизЕсть старинная сладкая негаИ мохнатая прелесть ресниц.Замелькало за тыном, за садом,Захлестнуло кургана кадык.Это чудо назвать снегопадомПовернется едва ли язык.Снеговей, снегосон, снегоповесть,Несмолкаемый жалостный хруст,А душа за окном, успокоясь,В сказке снега прочла снегогрусть.Точит снег хитромудрые лясы,Сокровенные сыплет слова.В завороженном облачном плясеЗакружились молчком дерева.Вся земля в непорочной рубашке…И весь день для услады душиПо равнине бегут не мурашки —Снеговые кипят мураши.
«Не верю ни в чох, ни в жох…»
Не верю ни в чох, ни в жох,А что-то в душе скулит.Венчальный такой снежокКому-то любовь сулит.Он сеется – невесом,Похрустывая едва,Сиреневый, словно сон,На темные дерева.Крещенское волшебство —Щекочущий снег в руке!Я скоро пришлю егоМерцать на твоем платке.А ты в толчее деньской,Печали сведя со рта,Вдали повторяй за мной:Великая лепота!
«Как на свадьбе бабы непристойные…»
Как на свадьбе бабы непристойные,На любовь которым наплевать,Понеслись метели крутобойныеС панталыку путников сбивать.Да срезва эпохи перепуталиИ едва ли вспомнили о том,Что давно теперешние путникиРазучились странствовать пешком.Я нарочно выйду за околицуПоблукать у вьюжистой реки,Где камыш хохлато хорохорится,На карачках стонут тальники.И в белесом заполошном варевеЗатевают вербы перепляс,Словно на гармонии наяриватьИм седая ведьма нанялась.Поослепли проруби бельмастые,Втихаря похрястывает лед.Но меня ни плясками, ни лясамиС панталыку вьюга не собьет.Голова невольно стала мудрая,Я найду дорогу и жилье,Коль одна чертовка темнокудраяНе велела гинуть без нее.
Беседы
Пурга сгорячаОсадила скирды полевые.Насиженный хутор,Соседи,ГодкиИ родня…Не демоны здесь донимают меня —Домовые,И русская печкаПо-бабьиПонятливо греет меня.Какое ни есть,А хозяйство лишает покоя.Базы с животинойДишканноВстречают зарю.В колодце водаС августовскою пылкой звездою,Чтоб лета осколкиДразнили коровью ноздрю.К навильнику сенаКозлята сбегутся,Играя,И боров гундосыйВ клети не устанет звереть…А в домеСвояНад плитою заря золотая —И семечки тыквы,Треща,Золотеют в заре.И праздник объявлен!Настала пора мясоеда…В родное гнездоВ кои векиСошлось ребятье.Еще в темнотеЗавалили хряка у соседа,Сварили грудинкуИ брагой запили ее.Сперва,Как гармонь,РазвернуласьНи шатко ни валкоБеседа о волеИ городе, —Я не встревал,Коль дед Холомей,Замастрячив по локоть цигарку,Отбросил с презреньемМой слабыйБолгарский «Опал».Потом говорилиСвирепо,Без удержу,Разом —Так сходятся бабыНа спорнойЗабытой меже!…А все ж получилось,Что город не медом намазан,Но здешние пчелыОт маткиОтбились уже.И хвастались —Каждый —Своей работливой породой,И хмурили грозноКолючие брови-терны……А все ж получилось,Что нету греха за природой!Худы урожаи,А нет за природой вины.Мой кум НиколайС непривычкиИкал окаянноИ тожеСпростаЯзыком городил огород, —Не только себяВ упоеньеКорил покаянно, —Но впрямьЗа неправдуЖурил человеческий род.Беседа квелела…Клонилась к концуПонемногу.В пригрубке огонь,Впопыхах кучерявясь,Шумел.Когда ж сват МитронПомянул ненарокомПро Бога,То – странно! —УспехаНи капли какойНе имел.Пока бы хозяйкаВо дворНа мороз не турнула,Нас резвые речиНезнамо б куда завели!…А все ж получилось,Что жизнь с колеиНе свильнула,Что славные годыНе
около нас промели!ДымяЧто есть силы,Беседа ушла за ворота,Понуро топталасьВ звериности зимних затей…Прощаться под вечерТакая была неохота!Как бережно длитсяПрощаньеУ русских людей!И ведь не навек,Не на злобныеДолгие сроки,Но грустно прощалисьИз тех жеТаинственных сил…А вдоль по сугробамКак будто скакали сороки,И скалкойПо ставнямРевнивый мороз колотил.Под ветреным снегомСо скрипомВорочалась стежка,В лядунках ведроБалабонилоНа журавце,Шугал воробьевУ сараяМой дымчатый тезка,И мама,Сияя,Ругала меня на крыльце.
В Москву за снегом
Господь мне не дал голоса заздравного,И, хриплой грустью маясь оттого,Ворчу я летом на Ивана Травного,А в январе сержусь на Рождество.Ворчу, что лето загодя обабилосьИ трав ресницы в деготной сурьме,Сержусь на то, что снегу поубавилосьВ небесной перелатанной суме.И никакой в миру не путешественник,Я все же нос по ветру ворочу:В Москву народ за славой и за песнями,А я за снегом святочным качу.Проветриваю душу помаленечку,Веду свой род от ветреных Емель.Привет тебе, сугробная Малеевка —В горлатной шапке праздничная ель!Привет тебе, метелица кутейная!Чтоб впрок пошла крещенская кутья,Облизывая лакомства шоссейные,Мети скорей в хоперские края.Где очи незаплаканны озерные,Из сада вишню выжили терны,Мети туда, где гати черноземныеКоторый год безрадостно черны.Ступай, метель, плутая огородами,Вершить в степи вольготной волшебство.Там до всего приметливые родичиЩедрей меня прославят Рождество.
Полночный снегопад
Видимо-невидимо, слыхано-неслыхано —Валит снег на улицы города Москвы,И поземка поздняя вяжет, будто лыками,Будто на ночь путает по ногам мосты.Вся Москва как в озеро тихое опущена,Снег летит-слетается на фонарный свет,Осеняет вечностью бронзового Пушкина,Может быть, о нянюшке думает поэт.В эту пору снежную поневоле вспомнитсяПро житье в бревенчатых четырех стенах,Утренние запахи в запустелой горнице,Веники окладистые в продувных сенях.Но как в полночь зимнюю выпадет погодушка,Заровняет впадины, кочки и углы, —Что Москва-боярыня, что деревня-вдовушка —И в речах рассыпчаты, и лицом белы.Если б я знахарствовал красоте во здравицу,Если б тайну вечности знал я наизусть,Я Москву оставил бы спящею красавицей,Положив ей в голову пуховую Русь.Пусть такое нравится далеко не всякому,А житье хреновое в сущности у всех,Что в селе, что в городе – всюду одинаковоВалит по пословице на голову снег.
«Мороз хмельней березового сока…»
Мороз хмельней березового сока,Земле к лицу крещенские снега,И женщина, которая далеко,Как никогда мне нынче дорога.Легко бегут послушливые кони,Скрипит и стонет снежное жнивье,В который раз, за радостью в погоне,Я отнимаю радость у нее.Печаль ее мне больше не простится,Сторицей не окупится вина.Она меня, как ветра в рукавице,Держать в своих ладонях не вольна.Но все ж, каким бы ни был бестолковым,Я у нее себя не отниму.Я привезу ей вечером пуховымВ своих глазах пуховую зиму.Уткнусь в ее горячие ладони,Поглажу робко волосы ее…Легко бегут послушливые кони,Скрипит и стонет снежное жнивье.Куда ни глянь – у неба под полоюБлестят снегов тугие ковыли,И женщина ущербною луноюМне светит из остуженной дали.
«Не от белого снега душа отбелилась…»
Не от белого снега душа отбелилась,И оттаяли губы не с печного тепла —Это ты оказала великую милость,Что меня под высокую руку взяла.И отныне я твой неприкаянный данник,Только что же дарить мне в чертоги твои,Если сердце мое обкусали, как пряник,Суматошные жрицы расхожей любви?Не однажды в судьбе я терпел пораженье,И, наверное, мне до сих пор поделом,Что не хочешь вручить мне ярлык на княженьеВ милосердном, в отходчивом сердце своем.Но поверь моему немудреному слову,А не хриплым, завистным голосам воронья:Если грянет беда, то по первому зовуПоложу свою душу за душу твоя.Ты не вправе сама предаваться расколу,И на клятвы, что я, как молитвы, творю,Ты рукою своею, опущенной долу,Что даруешь мне – жизнь или гибель мою?
«Я псам бездомным больше не родня…»
Я псам бездомным больше не родня,Не чую больше изморось спиною,Отныне есть жилище у меня,И женщина веселая со мною.Ей от меня не нужно ничего,Не нужно знать, что я собою значу,Она не прячет сердца своего,Но я его на будущее прячу.На черный день, наверно, берегу,Как мудрый пес диковинную пищу,Чтобы она в разъятую пургуНашла дорогу к моему жилищу.И я молю все время об одном:Пускай печаль глаза ей не туманит…Когда мне силы дверь открыть не станет,Не дай ей бог заплакать под окном…