Лес мертвецов
Шрифт:
— И амниоцентез тут ни при чем?
— Нет. В лаборатории «Павуа» не выявляют таких генетических аномалий. Не доказано, что аутизм вообще связан с генами. Специалисты расходятся во мнениях.
— Вернемся к первой жертве. Может, в детстве убийцу помещали в этот центр?
— Ну да. Только и здесь нас ждет тупик. Наш клиент — взрослый человек. Значит, туда он мог попасть не меньше двадцати лет назад. А в то время центр еще не существовал.
Тэн похлопал по почтовым ящикам. Они были из дерева и походили на скворечники, какие развешивают в садах.
— А что
— Ничего нового. Впрочем, тут я ни на что и не рассчитываю. Убийца придумал новый язык. Никакого смысла в нем нет. Даже если эти знаки напоминают какой-нибудь алфавит.
— Подожди заключения экспертов.
Тэн пожал плечами:
— А что еще мне остается?
Он снова принялся расхаживать взад-вперед, но уже не так нервно и решительно. Похоже, они возвращались в пространство размышления.
Смутных ощущений. На стадию субъективных впечатлений.
— Я нюхом чую, — признался Тэн, — что за всем этим есть какой-то общий фон. Как бы возвращение к первобытным временам. Человеческая деградация. Место преступления всегда напоминает о ритуале жертвоприношения. Все происходит на парковках, в подземных помещениях, то есть в пещерах. В этом смысле сегодняшняя мастерская отлично вписывается в общую картину.
— Почему?
— Сама увидишь. Еще одна деталь. По мнению патологоанатома, кости жертв разбивали кремнем. Или каменным орудием. Кроме того, их ломали, чтобы высосать костный мозг. Похоже, этот тип в самом деле принимает себя за первобытного человека со склонностью к каннибализму. И тут возникает связь со специальностью Франчески Терча. Все вместе отсылает нас к чему-то допотопному, незапамятному. Даже аутизм можно рассматривать как возвращение к доисторическим временам…
Жанна нетерпеливо перебила его:
— Так пошли?
Свирепо улыбнувшись, Тэн спросил:
— Тебе ведь это нравится?
— Что нравится?
— Холодное мясо.
Жанна взвилась:
— Не больше любого другого.
— Рассказывай. Ладно, идем.
— Нет, погоди. По-твоему, я похожа на любительницу падали?
Тэн обернулся. Теперь в его улыбке сквозила нежность:
— Ты разве не замечала, что ты… малость мрачновата?
— Мрачновата? Вовсе нет.
— Скажем, шутницей тебя не назовешь.
— Все зависит от настроения.
— Спорим, ты не знаешь ни одного анекдота?
— А вот и знаю. Сколько хочешь.
— Ну валяй.
Жанна задумалась, взвесив всю нелепость ситуации. В двух шагах от места преступления она ломает голову, пытаясь припомнить анекдот. Но ей хотелось доказать этому придурку, что она не такая. Кровожадная судья. Одинокая женщина. Чокнутая с мрачными мыслями. Пережившая травму девчонка, которая до сих пор считает про себя в безмолвном лесу…
— Знаешь, в чем разница между системой автоматической поливки и женщиной, которой предлагают заняться содомией?
— Не знаю.
— А нет никакой разницы.
Жанна медленно повертела головой, как система автоматической поливки, прицокивая:
— Це-це-це-це-це…
Тэн расхохотался.
— Идем. Полюбуемся бойней.
21
Первый
— Смотри, куда ноги ставишь.
Жанна шла вслед за Тэном среди этой диковинной фауны. Полицейские, стараясь ничего не свалить, тянули вдоль полок заградительные ленты. Все задевали друг друга локтями, стоял вязкий запах гончарной глины, стружки и химикатов.
Второй зал выглядел еще причудливее.
Вдоль стен выстроилось войско оранжевых тел, застывших в самых разных позах. По краям каждой фигуры, словно эластичная аура, висела бахрома из того же материала. На полу лежали полые торсы, гибкие руки и ноги. Формы. Жанна вспомнила, какую технику здесь применяют. Сначала скульпторы вылепляют тела из глины, потом покрывают их оболочкой из эластомера. Полученный отпечаток позволяет изготовить силиконовую статую.
Третий зал был местом жертвоприношения.
Тэн обратился к криминалистам в белых комбинезонах:
— Вы не могли бы оставить нас на минуту?
Те молча покинули помещение. Жанна вошла следом за Тэном. Зрелище ее потрясло. Первое, что приходило в голову, затмевая даже ужас от увиденного, — сегодня первобытные люди, истинные герои древних времен, лично явились на праздник. Жертва и на этот раз была подвешена вниз головой посреди помещения, вот только теперь ее окружали люди в звериных шкурах, неподвижные и безмолвные. Волосатые охотники с нависшими лбами и мощными челюстями, взвалившие на плечо лань или вздымавшие нанизанную на гарпун рыбу. Держались они смиренно и вместе с тем торжествующе. Гоминиды, гордые тем, что им вновь удалось восторжествовать над природой.
— Охренеть, — прошептал Тэн.
Жанна ограничилась кивком. Задержав дыхание, она вгляделась в жертву. Женщина была обнажена.
Подвешена к потолку за ногу. Убийца использовал уже существующую систему блоков, которой пользовались, чтобы подвешивать готовые скульптуры. Женщина и сама походила на раскрашенную статую. На белой коже выделялись синеватые гематомы и черные кровоподтеки. Свободная нога загадочным образом подогнута к животу, как у бегуна на старте. Неуместная деталь: судмедэксперт уже вставил ей в ухо термометр, чтобы измерить температуру барабанной перепонки.
Жанна продолжила осмотр. Убийца распорол жертве живот до самого лобка и вывалил внутренности так, что они свесились до земли. Под их завесой виднелось распухшее, побагровевшее лицо. И зияющая рана в горле…
Она попыталась воссоздать картину преступления. Возможно, убийце помешали — он не успел завершить свой ритуал. Но нельзя исключать и вероятность того, что он изменил свой модус операнди. Так или иначе, он не снял жертву с потолка и не расчленил ее. Лишь вырвал куски мяса на ляжках, в паху, на ягодицах. Наверняка чтобы их сожрать.