Лес мертвецов
Шрифт:
А главное, неподалеку в закрытом газетном киоске была выставлена реклама порножурналов. «Хот-видео». «Пентхаус». «Вуайер»… Эти картинки были для Жанны последней каплей. Распластанная плоть, замаранная пылью и копотью. Жирные, бледные тела, призванные пробуждать столь же бледное желание.
Жанна нащупала ключи от машины. Девки с афиш пялились на нее, выставив напоказ свои тяжелые груди, лоснящиеся губы, толстые ляжки. Она открыла дверцу. Попыталась сесть в «твинго», не глядя на них. И не удержавшись, взглянула. Слишком поздно. Ей представилось, как рушились их мечты о славе — кино, телевидение, подиум, — прежде чем они оказались
Жанна захлопнула дверь. Сорвалась с места. Слезы вырвались наружу, словно крик или рвота. Она включила радио на полную громкость. Поискала частоту. Выбрала «На моем месте» Акселя Бауэра и Зази. Пронзительный, горький, печальный хит.
«Я не жду, чтобы ты оставалась прежней, я не жду, чтобы ты меня понимала…»
В Париже ей стало лучше. Сверкающие платаны. Прекрасные строения Османа. Здесь даже ее одиночество и тоска переживались иначе… На бульваре Распай Жанна вспомнила о мобильном. Во время визита в лечебницу она его отключила. Нажала на кнопку, дисплей загорелся. Один пропущенный звонок.
Но не от Феро.
От Франсуа Тэна.
Лучше, чем ничего.
Она прижала телефон к уху. Кожа была липкой от пота и слез.
— Жанна? Нам надо увидеться. Ты не представляешь, что я обнаружил. Между жертвами есть кое-что общее. Ты была права. Он выбирает их не наугад. Вовсе нет. У него есть план!
Жанна слышала сразу два голоса. Скороговорку Тэна и одновременно — слова отца Хоакина: «Это как мозаика, понимаете? Каждый кусочек привносит свою долю истины».
— Приезжай ко мне часам к десяти, — продолжал судья. — Улица Монсе, восемнадцать. Я пришлю тебе код эсэмэской. Сперва мне нужно кое-что забрать дома у Франчески Терча, третьей жертвы. Сама увидишь. Ты просто обалдеешь!
Жанна отключила связь. Она вдруг успокоилась. Словно оледенела. Остановилась на углу бульваров Распай и Монпарнас. Шесть часов. Она как раз успеет принять душ. Собраться. И поразмыслить, глядя, как наступает вечер.
Она будет готова, когда поедет к Тэну.
Она будет чиста, чтобы принять голую истину.
23
Улица Монсе расположена в верхней части Десятого округа. В половине десятого Жанна ехала вверх по улице Клиши. На углу с улицей Атен ее охватило дурное предчувствие. Сумерки сгустились. Откуда-то потянуло гарью. Под вой сирен мимо мчались пожарные машины. Не задумываясь она прошептала:
— Франсуа…
На углу улицы Милан ее опасения подтвердились. Ночная тьма действительно изменилась. Стала чернее и гуще. В воздухе витал запах разрушения. Движение было перекрыто. Жанне удалось свернуть на улицу Милан и кое-как припарковать машину. Она вытащила из сумки удостоверение и бросилась к улице Монсе — к счастью, на ней были джинсы и «конверсы».
У подъездов домов толпились местные жители. Водители выходили из машин, чтобы узнать, что происходит. Полицейские сдерживали толпу, а спецфургоны перекрывали улицу. Жанна бежала не останавливаясь. Показав удостоверение,
Сердце у нее оборвалось. Языки пламени вырывались из окон последнего этажа здания в середине улицы. Наверняка дом восемнадцать. В панике она укрылась под аркой, с трудом преодолев приступ тошноты.
Переждав несколько секунд, двинулась дальше, задыхаясь от едкого дыма. Темнота сгустилась в черный туман. Плотный воздух прорезали оранжевые всполохи. Во мгле блеснули хромированные части автомобиля. У задка пожарной машины она различила чей-то силуэт. Попыталась окликнуть, но из горла не вырвалось ни звука. Она похлопала пожарного по плечу.
Ему не было и двадцати. Жанна снова показала свое удостоверение. В данных обстоятельствах это ничего не значило, но национальные цвета всегда внушают уважение. Она расследовала немало дел о поджогах и нашла нужный тон:
— Жанна Крулевска, судья.
— Судья?..
— Кто у вас начальник наряда?
— Майор Кормье.
— Где он?
Паренек заорал, силясь перекричать рев брандспойтов:
— Думаю, внутри.
— Жертвы есть?
Каждое слово обжигало ей горло. Пожарный пожал плечами:
— Неизвестно. Загорелось на последнем этаже.
— Это ведь дом восемнадцать?
— Ага.
— Всех эвакуировали?
Но он не знал. И тут взрыв сотряс всю улицу. Горящие обломки посыпались на мостовую. Осколки стекла крупным градом застучали по тротуару и крыше машины. Инстинктивно пригнувшись, Жанна вцепилась в пожарного.
— Не стойте здесь, мадам!
Жанна не ответила. Вытаращив глаза, она уставилась на утонувший в пламени фасад. Из выбитых окон вырывались клубы черного дыма. Огненные языки лизали рамы. Пожар толчками изрыгал тучи дыма, искр и обломков. Темная пелена заволокла последний этаж. Этаж Франсуа…
Жанна поискала взглядом спасшихся жильцов. Перепуганные, они столпились поодаль, у «скорой», где медики оказывали им первую помощь. Но Тэна там не было. В голове все спуталось. Как-то раз она заходила к нему домой. Он перестроил чердак и сделал квартиру двухуровневой. Его кабинет находился на галерее без окон, и туда можно было попасть только из квартиры. Что, если там его и застиг пожар? Пожарные никак не могут знать об этом закутке. Этаже внутри этажа…
Опустив глаза, она заметила страховку — канат, который связывал машины с пожарными бригадами. Оттолкнула новичка и, ступая вдоль каната, добралась до следующей машины. То и дело она попадала в лужи. Каждый вздох причинял ей боль. Под стенами дома восемнадцать пожарные все еще вели сражение с огнем. Бьющие из брандспойтов струи скрещивались в воздухе.
Жанна открыла дверцы машины. Нашла куртку, шлем, перчатки, сапоги. Не раздумывая переоделась. Сапоги и куртка болтались на ней, как на ребенке. Когда-то она проходила стажировку у парижских пожарных. Ей всегда хотелось иметь четкое представление о технической стороне дела. Кое-что она еще помнила, хотя и не все. Опустила щиток и пелерину шлема, но забыла, как он застегивается. Зато не забыла, как важно надеть респиратор. Головкой вниз закрепила на спине баллон со сжатым воздухом. Подключила его к шлему. Отрегулировала давление воздуха. И наконец надела пожарный пояс. Прицепила к нему багор, топор, огнетушитель. Теперь ее не отличить от других пожарных.