Лешая
Шрифт:
Протока свернула налево, по правую же руку открылся резкий скалистый подъем. Проступил из почвы белый известняк в буром крапе окаменевших раковин и угловатых «шестеренок». Эти «шестеренки», похожие на вросшие в камень детали инопланетного корабля, Санька когда-то ошибочно приняла за останки ископаемых растений. Морские лилии, так они назывались. Красивое название сразу привлекло внимание. Что за цветы такие в древнем море росли? Оказалось, что хоть они и лилии, только вовсе не цветы, а животные, родственные
Значит, в этом мире они тоже когда-то жили…
Если как следует приглядеться к подъему, можно различить тропинку.
Едва заметную, узенькую, ненадежную. Склон поднимался почти вертикально вверх, пришлось ползти на четвереньках – подошвы так и норовили соскользнуть.
– Давай руку.
Санька хотела подтянуть Альбинку за собой, но та упрямо самостоятельничала.
– Я сама.
– Ну, давай сама.
И Алька со свойственной многим детям ловкостью первой взлетела на плоскую вершину скальной ступени.
– Ого-го, – протянула с интересом. – Мы это вроде бы около дома видели. За озером. Странный купол…
– И правда, он, – тяжело дыша, произнесла запыхавшаяся на крутом подъеме Санька.
Купол неясного назначения высился над зарослями орешника и молодой ольхи. Получалось разглядеть его металлический ячеистый каркас, который когда-то был полностью покрыт стеклянными секциями. Теперь часть секций разбилась.
Сквозь дыры наружу выползал змеистый плющ и стекал с купола вниз зеленым каскадом.
Санька первая продралась сквозь орешник. Остановилась возле металлической дуги, образующей свод.
– Мам, что это такое? – поинтересовалась подоспевшая следом Альбинка.
– Оранжерея, – додумалась Санька.
Уж слишком знакомое было зрелище. Она видела подобную картину однажды на юге, куда еще до замужества путешествовала с мачехой и отцом. Тогда ей предстало похожее зрелище: битые стекла, сохнущие растения, часть которых все же выживала, дичала и продолжала бороться за жизнь…
Здесь тоже.
– Мы сходим внутрь?
Альбинке очень хотелось исследовать найденную оранжерею.
Саньке тоже.
Поэтому она взяла дочку за руку, проинструктировав:
– От меня не отходить. Никуда без спроса не залезать. Ничего не трогать.
Вошли.
Когда-то в оранжерее было, наверное, очень красиво, но сейчас она пребывала в запустении. Величественное строение разительно отличалось от лесных построек Листвяниного жилища, и в упадок оно пришло явно не по ее вине.
Санька шагнула вперед, к центру помещения, где когда-то били струи убранного в мрамор небольшого фонтана. Сейчас от былой роскоши остались только перекошенная чаша да миниатюрный круглый бассейн, заполненный мутной водой.
Все это, по всей видимости, досталось предыдущей лешей уже в таком разоренном виде. Наверное, она однажды нашла эти
За бассейном начинались гряды. Обработанные. На ближайшей росли какие-то странные овощи, похожие на очень крупную, высоко выступающую корнеплодом из земли репу.
Санька даже не успела их толком разглядеть, Альбинка подоспела первой и, не подумав, дернула ближайшую «репу» наружу и тут же запрыгала на месте с испуганным видом. Добычу при этом не кинула.
– Ай! Ой! Кто это такой?
Под ворохом густой зеленой ботвы обнаружилось репообразное тельце со старческим сморщенным личиком. Когда Альбинка неосторожно выудила странное создание из земли, оно открыло маленькие недовольные глаза, гневно исказило морщинистый ротик и взвыло душераздирающе, как сирена.
Альбинка тоже взвыла:
– Мама, возьми его! Возьми!
При этом бросить явно живое создание на землю она не решалась.
Санька выхватила у дочери орущий корнеплод и благоразумно ткнула обратно в грядку. Создание немного успокоилось, по крайней мере, перестало истошно голосить. Теперь оно лишь ворчало недовольно и ругалось на непонятном языке.
– Это же мандрагора, – по-детски обрадовалась Санька.
Про волшебное человекообразное растение она успела мельком вычитать в бестиарии и теперь не могла поверить своим глазам. Дух садовника-огородника снова проснулся в ней, как когда-то в школе на уроках ботаники. И на мачехиной даче такое случалось. Вспомнилось, как тетя Лариса забывала обо всем на свете, приходя в какой-нибудь питомник растений. Постепенно и Санька этим заразилась…
– Какая же она громкая, – недовольно пожаловалась Альбинка. – Я чуть не оглохла.
– Надеюсь, ты это сейчас преувеличив сказала, – успокоила дочку Санька. – Было бы обидно по-настоящему оглохнуть в этом интересном мире.
– Все равно эта твоя мандрагора страшная и оручая, – насупилась Альбинка. – Зачем она тут?
– Предыдущая лешая вырастила. Представляешь, как, наверное, сложно вырастить рассаду этих самых мандрагор?
– Зачем их специально сажать-то?
– Для охраны, наверное. Если они на каждого чужака так кричат, сторожевой собаки не надо, – в шутку предположила Санька.
Альбнка тут же подхватила эту идею. Ее неприязнь к мандрагорам моментально улетучилась.
– Давай возьмем одну домой? Посадим ее перед терраской, чтобы вход сторожила.
– А что… Можно, пожалуй. – Санька потрогала землю рядом с угомонившейся мандрагорой. Сухо. Почва серая, как пыль. – Только сначала давай их всех польем.
– Давай.
Альбинка выудила из-за грядки металлическую узорчатую лейку. Саньке достался валявшийся тут же рядом глиняный кувшин. Они наполнили емкости в бассейне фонтана и принялись поливать.