Лесная обитель
Шрифт:
Жрицы остановились и совершили какой-то обряд с золотым тазом, смысл которого Гаю был непонятен. Затем две женщины усадили первую жрицу на треногий табурет и понесли ее на вершину кургана. Колокольчики зазвенели громче и вдруг смолкли.
– Дети Дон, зачем вы пришли сюда? – заговорила высокая жрица, называя имя мифической прародительницы всех племен Британии.
– Мы хотим просить благословения у Великой Богини, – ответил один из друидов.
– Зовите же Ее!
Две из женщин, стоявших кольцом вокруг костров, бросили на раскаленные уголья какие-то травы. Вверх взметнулся столб дыма, обволакивая все вокруг прозрачной
Вокруг себя он слышал шепот, который вскоре перерос в приглушенное бормотание множества голосов. Люди тихо произносили какие-то молитвы, словно вызывали духов. В этом гомоне ясно выделялись голоса друидов, и Гаю казалось, что в ответ на заклинания земля задышала у него под ногами. И опять его охватил непонятный страх. Юноша посмотрел на Эйлан. Ее взгляд, полный восхищения и благоговения, был прикован к фигурам трех женщин, возвышавшихся над кострами.
Женщина в вуали издала тихий стон и стала раскачиваться из стороны в сторону.
«Она как Сивилла, – думал Гай, – или дельфийская Пифия, о которых рассказывал мой наставник». Но сам он даже и предположить не мог, что когда-либо увидит нечто подобное. Заклинания раздавались все громче, и внезапно женщина в вуали замерла на месте; две другие жрицы отступили назад. Гай затаил дыхание. Ему показалось, что жрица с вуалью на лице вдруг стала выше. Она выпрямилась, повернулась в одну сторону, затем – в другую, словно осматривалась вокруг, потом тихо засмеялась и откинула вуаль.
Гай слышал, что Верховная Жрица Вернеметона уже достигла преклонных лет, но эта женщина была прекрасна. В каждом ее движении чувствовалась неуемная энергия, что недоступно пожилым людям. От цинизма, свойственного римлянам, не осталось и следа, в нем заговорила материнская кровь. «Это правда; все, что рассказывают, – святая истина. Нам явилась Великая Богиня…»
– Я – плодородная земля, вскормившая вас, и чрево вод… – заговорила жрица тихим мелодичным голосом, и Гаю показалось, что эти слова она шепчет ему на ухо. – Я – белая луна и море звезд. Я – ночь, из которой родился первый луч света. Я – матерь богов; я – непорочная дева; я – черная змея, что заглатывает всех и вся. Вы видите меня? Желаете ли вы Меня? Готовы вы принять Меня?
– Мы видим… – раздались приглушенные голоса. – Мы видим Тебя, мы преклоняемся пред Тобой…
– Возрадуйтесь же, пусть жизнь продолжается. Пойте, танцуйте, веселитесь, любите друг друга. Примите Мое благословение. Скот будет давать приплод, и пшеница будет колоситься.
– Владычица! – неожиданно зазвенел в ночи женский голос. – Они увели на рудники моего мужа, и теперь мои дети голодают. Что мне делать, скажи?
– Они забрали моего сына! – выкрикнул какой-то мужчина, ему вторили другие голоса.
– Когда Ты избавишь нас от засилья римлян? Когда взметнется стрела войны? – все громче гудела толпа. Гай застыл в напряжении, чувствуя, как сам воздух давит на него. Стоит Эйлан произнести одно только слово, и его разорвут в клочки. Но, взглянув на девушку, он увидел, что ее глаза блестят от слез.
– Разве вы – дети Мои, если не можете позаботиться о своей сестре, которая взывает
Она воздела руки к небу, и Гаю показалось, что луна засияла ярче, затмив своим блеском фигуру Богини. Жрицы обступили ее и запели:
На наш священный древний лесПролей лучи из серебра.Луна, о, чудо из чудес,Увидеть нам тебя пора…Гай вздрогнул. Он никогда не слышал таких мелодичных красивых голосов. На мгновение весь мир застыл, будто заколдованный. Затем руки Верховной Жрицы снова взметнулись ввысь. Две ее помощницы вихрем подскочили к ней с обеих сторон, и в ту же секунду костры запылали с новой силой. Наверное, они что-то бросили в огонь? Но ведь он ничего не заметил. Гай даже соображал с трудом, ибо вокруг все огласилось неистовыми криками.
– Танцуйте! – разнесся над толпой голос Великой Богини. – Веселитесь, Я дарю вам свой восторг и вдохновение! – Она откинулась назад, разведя в стороны руки, словно обнимала весь мир, затем в изнеможении опустила их, и рослая женщина подхватила Верховную Жрицу.
Но Гай больше ничего уже не видел. Кто-то ткнулся в него сзади. Он крепко сжал ладонь Эйлан и тут же почувствовал, как кто-то ухватил его за другую руку. Забили барабаны. Неожиданно для себя Гай сорвался с места, и его понесло по кругу. Все потонуло в барабанном бое. Кружась в хороводе под эту оглушающую дробь, римлянин мельком увидел лица Синрика и Диды. Ему показалось, что на щеках у Диды блестят слезы.
Казалось, они кружатся в хороводе целую вечность. Наконец танец прекратился, и всеобщее веселье постепенно улеглось. К ним подошли Синрик и Дида. Молодые люди были очень расстроены и поэтому даже не спросили, чем занимались Гай и Эйлан в праздничную ночь. Когда они все вместе добрались до дома, было уже очень поздно, и никто из домочадцев не подозревал, что молодые люди разбились на пары и провели праздничную ночь отдельно друг от друга. Гай был рад этому. Гораздо безопаснее просить руки Эйлан, вернувшись в Деву, под защиту могущественного отца. Здесь же, полностью находясь во власти старого друида, юноша не хотел, чтобы Бендейджид думал, будто он бесчестно обошелся с его дочерью.
Перед отъездом в Деву Гаю даже не удалось попрощаться с Эйлан – ведь никто не знал, что он собирается жениться на ней. На следующий день после праздника Рея затеяла большую уборку, и все женщины трудились в поте лица. Поэтому Гаю пришлось довольствоваться обещанием хозяйки дома, что она передаст дочери его прощальную речь, которую он изложил в очень осторожных выражениях. Он лишь мельком увидел лучистые волосы Эйлан, и воспоминание об этом согревало его сердце на протяжении всего пути домой, в мир римлян.