Лесник и его нимфа
Шрифт:
Глава 15
***
На пятое утро Лита проснулась и поняла, что ей гораздо лучше. Температуры не было. Это был последний день каникул, в который она просто обязана была что-то досдать и поговорить с Зинкой.
В восемь утра ей позвонил Лесник.
– У тети умерла ее лучшая подруга, – сказал он. – Она сейчас уезжает в Белгород на два дня. Ты можешь ко мне приехать?
– Конечно!
Лита помчалась.
Дверь была не заперта. Он еще по телефону ей сказал:
Он лежал в постели. Она не видела его четыре дня. Всего четыре дня. За это время с ним что-то произошло. Она так и знала, что нельзя было его оставлять!
– Ты хочешь есть? – спросил он. – Там тетя что-то оставила.
– А ты?
– Я – нет.
Рядом с ним на тумбочке валялась ополовиненная упаковка трамала.
– Опять спина? – спросила Лита.
– Да.
Он как-то осунулся. Но больше всего Литу испугал его взгляд. Это был взгляд очень страдающего человека, который сосредоточен на своей боли.
– И что делать?
– Ничего. Подождать три дня. Надеюсь, этот свердловский врач поможет.
Лита подавила очередной надвигающийся приступ ощущения, что жизнь кончилась, и бодро сказала:
– Я все-таки решила что-то сдать до отъезда. Так что у меня до фига уроков. Вот, буду ботанеть.
Она села и стала пытаться учиться. Он лежал и молчал. Кашлял и тяжело дышал. Вздыхал, с трудом поворачивался и молчал. Это было невыносимо. Лита физически ощущала, что он страдает, страдает сильно. Похоже, он сдерживается из-за нее. Ему было очень плохо, это было очевидно.
– Я тут понял, – наконец сказал он, – что уже несколько дней мне как-то хуже, чем раньше.
– У тебя по-прежнему нет термометра?
– Есть, тетя купила.
– Давай померяем температуру?
– Я мерил утром.
– И что?
– Тридцать семь и восемь. Слушай, всего три дня подождать… Я поговорил с тетей. Она достанет тебе билет. И Юльке все сказал. Она рада, что ты приедешь… Лита, поешь, там должна быть какая-то еда.
– Только с тобой.
– Я не могу…
Потом он отвернулся к стене и больше ничего не говорил. За два часа не сказал ни слова.
Лита сделала уже всю алгебру, химию, в физике ничего не поняла и захлопнула учебник.
– Лесник, мне нужно отъехать на два часа. Сдать, наконец, это сочинение. И контрольную написать. Будь проклята эта учеба.
– Конечно, езжай, – сказал он, не поворачиваясь.
Ей показалось, что он даже обрадовался, что останется один.
– Я быстро. Хорошо?
– Конечно.
С тяжелым сердцем она уехала. Писала контрольную вместе с двоечником Ларькиным. Между логарифмами и функциями у нее стоял уходящий в себя взгляд Лесника.
Заглянула Зинка.
– Ну что, Литовченко? Сдаешь свои хвосты?
– Все хорошо, Зинаида Петровна.
Надо было что-то сказать про отъезд. Спросить, что делать. Считать, что она ушла после восьмого класса? Все, два последних школьных года прошли зря?
– Молодец, – Зинка исчезла.
Ладно, потом.
Когда Литу наконец отпустили, она бегом
***
Он мотался по кровати туда-сюда и тихо стонал. Лицо у него стало бледно-серым, волосы мокрые, взгляд какой-то невнятный. В руке он сжимал острую и жесткую пустую упаковку от трамала. Вторая пачка валялась начатая.
– Господи, – Лите стало страшнее, чем утром.
– Есть еще какие-то таблетки? Эти не действуют, – сказал он.
Трамал не действует?
–– Саш, – Лита села рядом, – давай вызовем скорую.
–– Не надо.
–– Почему?
–– Она заберет меня в больницу. А мне нужно уезжать.
Господи, куда же уезжать в таком состоянии… Больше суток в поезде.
Он вдруг сжал ее руку и сказал сиплым каким-то голосом:
– Если так будет дальше, я сойду с ума.
– Лесник, – Лита перевела дух, – нужно отказаться от этой идиотской идеи ехать в Свердловск. И ложиться в больницу тут.
Он сначала не отвечал. Лите даже казалось, что он ее не слышит.
Наконец он выговорил:
– Я не могу ничего решить.
Потом добавил тихо:
– Я даже до туалета не могу дойти… Я ничего не могу…
– Я тебе принесу сейчас банку, – ответила Лита. – И не вздумай меня стесняться. Понял?
***
К вечеру взгляд у него стал невыносимым.
Лита ходила туда-сюда по кухне и повторяла вслух:
– Господи, мы все идиоты, мы – идиоты…
Ведь она должна была в какой-то момент посмотреть на все открытыми глазами. И эта идея – не лечиться здесь, а ждать врача на Урале – это идиотская безумная идея. Все они – он, она, тетя – идиоты. И вот они дождались… Его недавнее улучшение было просто оттепелью, которая кончилась. Когда Лита все это поняла, у нее началась паника. Как же ей снова захотелось стать деревом… Но деревом сейчас был Лесник. Два дерева – это уже слишком.
Она вернулась к нему.
– Иди спать в тетину комнату, – сказал он, не глядя на нее.
– Конечно. Ты будешь мучиться, а я спать.
– Иди, – снова сказал он, – иди спать, пожалуйста.
Лита поняла, что ему легче, когда он один.
– Хорошо. Я пойду. Но ты меня зови, если что.
Она ушла в другую комнату, села там на стул. Выдержала пять минут. Вернулась к нему.
Он метался в кровати – и плакал.
Лита молча села рядом. Он сказал только:
– Когда мне станет совсем плохо, ты будешь со мной?
***
Лита думала, что утро никогда не наступит. В шесть часов она позвонила Маньке. Та посоветовала дать взятку врачу и просить направление в лучшую онкологическую больницу Москвы.
Но до врача Лита должна была взять у мамы какое-то сильное обезболивающее. И встретиться с папой, чтобы попросить у него деньги «на репетитора». На самом деле на взятку.
Лита позвонила домой. Мамы не было, хотя она в это время обычно еще не уходила на работу.
Господи, мама совсем загуляла…