Лесной глуши неведомые тропы
Шрифт:
Жуткая мысль перебила дыхание. Пытаясь судорожно вздохнуть, я ухватилась за столб в трапезном чертоге, битком набитом встревоженными людьми, и опустила ладонь на тяжелый живот.
— Илва? — рядом невесть каким чудом оказался Хакон. — То есть… ваше высочество… Что с вами?
— Все в порядке, — сумев восстановить дыхание, пробормотала я. — И оставь эти церемонии, Хакон, после всего что было.
— Ты побледнела. Принести тебе воды?
— Нет, все прошло… просто… беспокоюсь за Энги, — призналась я, не в силах больше сдерживать в себе отчаяние. —
— Хм… — Хакон нахмурил брови. — Энги — воин. Я уверен, он сумеет за себя постоять.
— Он обещал прислать известия… и раненых… но почему до сих пор никого нет? — я с надеждой впилась взглядом в темные глаза Хакона, будто могла найти в них ответ.
— Если нет раненых — значит, все живы и здоровы, — неуверенно пожал плечами возникший рядом Ирах. — Разве нет?
— Или наоборот, — с упавшим сердцем застонала я. — Что, если крэгглы всех перебили?!
— Такого не может быть, — уверенно тряхнул головой Хакон. — Ну, а если так… Не бойся, Илва, мы не пустим эту напасть за стены Старого Замка!
Он яростно хлопнул себя по поясу, за который был заткнут топор. Длинный нож болтался на перевязи с другой стороны. У меня затряслись руки.
— Крэгглы жестоки и бессердечны, они не отступят, — сами собой шептали помертвевшие губы. — Они уж давно положили глаз на приграничные земли…
— Госпожа! — громко окликнул меня юный дозорный с обеспокоенным лицом. — Командующий обороной зовет вас. На горизонте показалась армия.
— Наша? — три наших голоса слились в единый хор.
Дозорный моргнул по-девичьи длинными ресницами.
— Наша.
Вокруг мгновенно образовалась тишина. Нервно оглянувшись и сглотнув, юноша добавил:
— И крэгглов тоже.
В большом трапезном зале за огромным овальным столом сидели всего несколько человек. Тишина, воцарившаяся в гулком каменном чертоге, позволяла услышать трепет запоздалой бабочки, упрямо бьющейся в витражные стекла под самым потолком. Лишь время от времени кто-либо из присутствующих бросал скупую фразу, после чего вновь возникала давящая пауза.
— Нейтральные земли? — нахмурил кустистые брови король-отец. — Никогда о таком не слыхивал.
Я покосилась на высокого плечистого мужчину, сидевшего по другую сторону стола. Он был немолод, но и не стар. В нечесаных светлых космах тонкими ручейками вилась седина; сплетенная в замысловатую косу бородища доставала до середины груди; массивные кисти рук, привыкшие к рукояти меча, загрубели и обветрились. Глаза дикаря горели болотной зеленью под насмешливым изгибом бровей, как и у Энги, и даже редкая седина и густая поросль на лице старшего мужчины нисколько не мешала признать в обоих кровное родство. Король крэгглов Гар Зу Наррах гостил в Старом Замке уже две седмицы вместе с парочкой кряжистых и мрачных на вид воевод. Один из них, как мне уже нашептали в уши любительницы сплетен, повадился заглядывать в комнатушку Миры близ лекарской башенки. Иные вещи никогда не меняются, сколько бы времени не минуло…
И все
Наше войско, впрочем, располагалось неподалеку, ощерившись частоколом из заостренных кольев и копий наизготовку. Подкрепление же, пришедшее вместе с королем, согласно условиям временного перемирия должно было оставаться в десяти лигах от городских стен до окончания переговоров.
Надо ли говорить, что целых две седмицы я места себе не находила, держась со свекром настороже и поглядывая из башенных окон на огромное вражеское войско.
— Земли предков священны для моего народа, — спокойно проронил король Гар Зу Наррах, ничуть не смущаясь своего ужасающего говора, в котором едва угадывались человеческие слова. — Полтора столетия назад эти земли принадлежали нам. Ваши люди вероломно напали на наши поселения, сожгли дотла мирные жилища, перебили мужчин, надругались над женщинами и угнали в рабство детей.
Не сводя глаз с Энги, который сидел на стороне крэггла, но все же подчеркнуто отстранившись, я заметила, как заходили желваки на его скулах. Мне было хорошо известно, с каким трудом ему удавалось сдерживать себя в общении с отцом, которого он ненавидел за содеянное с матерью.
— Вспомнила бабка, как девкой была, — проворчал король-отец, даже не взглянув на заклятого врага. — Если хорошенько покопаться в летописях…
— Отец, — мягко осадил его Арвид. — Мы ищем выход, который устроит всех. Ты хочешь вечной войны на своих землях?
— Ни один король до меня не позорил нашу страну урезанием земель! — взрыкнул в ответ наш венценосный родитель. — До сей поры королевство лишь крепло и умножалось. А войной меня не напугаешь.
— Как и меня, — среди густых усов и бороды на каменном лице крэггла затерялась злая усмешка. — Ты — тот, кто обратил в прах и грязь всех моих детей. Эти земли не будут твоими. Будут наши, либо ничьи.
— Твои дети много лет бесчинствовали в приграничье, — взгляд короля-отца метнул молнии в сторону крэггла. — И понесли справедливую кару.
— Говорит о справедливости тот, кто о ней и не слышал! — ухмылка сошла с лица крэггла, когда он перевел взгляд на безмятежного Арвида. — Твоего сына я пощадил.
— Я твоего тоже, — король-отец не слишком ласково покосился в сторону Энги.
Молчаливые переглядки продолжились, лишь глупая бабочка все билась и билась хрупкими крыльями о цветное стекло.
— Только ради него я и делаю неслыханно щедрое предложение. Я готов подарить эти земли сыну. При условии, что он станет здесь править единолично и признает себя моим наследником.
— Как можно дарить то, что тебе не принадлежит? — гортанно прорычал король и зыркнул глазами на Энги. — Так и знал, что вероломный зятек однажды подсунет мне свинью!
— Отец, — вновь подал голос Арвид. — Разве мирная жизнь в нейтральных землях не лучше бесконечного кровопролития? Энгилард поступил мудро, вступив в переговоры вместо войны.