Лесные твари
Шрифт:
Он толкнул девчонку и она полетела на кровать. Не слишком, конечно, нежно было со стороны Демида, но что поделать? Никак ему не удавалось проявить свой гуманизм и элегантную обходительность с дамами. Условия все время оказывались неподходящими.
– Я так и думал. – Демид вытащил трофейный пистолет из кармана и кинул Антонову. Теперь у того было два пистолета – по одному в каждой руке. – Я так и думал, что ты – лесбиянка, Ольга. Я тебе не понравился, ты даже не захотела со мной танцевать! Признайся, это была твоя ошибка, Ольга? Ты выдала себя. Если уж я не понравился той
– Что, опять со мной на ты? – Фоминых улыбалась неуверенно, тянула одеяло на грудь. – Может, я и право на интимную связь опять получила?
– Получила, – пробурчал Демид. – Сейчас будет тебе интимная связь. Крики вожделения и фонтаны оргазмов. Боба, держи их на мушке, глаз не спускай.
Бобу-Антонова, затянутого в черную маску, в черных перчатках, бессловесного, дабы не оставить отпечатков своего голоса, уговаривать не было надобности. Он торчал черной статуей у двери, и проскочить мимо него было труднее, чем прорваться между Сциллой и Харибдой.
Дема сейчас выглядел, как обычно, без маскарада. Только чуть злее был, чем обычно.
– Никогда не видел, как спариваются лесбиянки, – сказал он. – Живьем не видел, только в кино. Ты ведь любишь кино, детка? Как тебя зовут?
– Таня, – девчонка выглядела насмерть перепуганной, побледнела даже. Таких монстров, как Демид, ей еще не приходилось встречать.
– Ты меня не бойся, Таня. Я против таких, как ты, ничего не имею. Я вас очень понимаю даже. Я сам – старый лесбиян. Люблю женщин – что ж тут скрывать? Вот с мужиком бы я не смог, противно. Мы сейчас кино будем делать, Танюша. По-моему, для этого какое-то приспособление нужно? Вот, типа этого?
Он поддел ногой огромный розовый резиновый член с тесемочками, лежащий на полу.
– Надевай, Таня. Судя по мужской комплекции, мужиком сегодня быть именно тебе.
– Да ты что? – завизжала Фоминых. – Ты что делаешь, мразь?! Я тебя…
– Ты уже пыталась меня трахнуть. – Демид резко сдернул одеяло и кинул его в угол. – Теперь твоя очередь подставляться.
– Нет, нет… Я не могу! – Соблазнительная, красивая в совершенной своей наготе, Ольга сжалась на кровати, поджала ноги. – Демид, я прошу тебя…
– Таня!.. – Демид чуть повысил голос, выразительно глянул на девчонку, и та резво соскочила с кровати, начала привязывать орудие производства к своей бритой наголо писке. – Видишь, Ольга, как девочка твоя тебя любит? Всегда готова, никаких проблем с эрекцией. Ну, давай, что же ты стесняешься? Мы же свои люди.
Ольга со вздохом легла на спину и раздвинула ноги. И когда Татьяна вошла в нее, Демид в первый раз нажал на кнопку фотоаппарата. Сегодня он был папарацци. Эти снимки дорого стоили.
Интересно, что чувствовал Антонов – там, под черной маской? Дема готов был ручаться, что он вспотел. Он, наверное, многое видел в жизни. Но такое – вряд ли.
– Хватит, хватит, – Демид махнул рукой. – Разошлись! Молодец, Танюша! Пришлю тебе снимок на память – прямо твоему шефу на работу, если будешь себя плохо вести. Можешь одеваться. А с вами, Ольга Игоревна, нужно
– А если я ничего не скажу?
– Ты мою рожу на первые страницы газет поместила? – рявкнул Демид, начигая выходить из себя. – Еще одно выступление с твоей стороны, и твоя п… будет там же! Крупным планом!!! Ты со мной кончай играть! Кончены игры! Быстро в другую комнату! Боба, дай пушку!
Голая Фоминых шмыгнула в дверь, и Демид с пистолетом в руке шагнул за ней. Антонов озабоченно нахмурился. Не нравилось ему все это. Мокрухи ему только не хватало. Кто его знает, этого шизофреника Коробова, что стукнет в его раскуроченную башку?
Но все было тихо. Негромкий разговор доносился из-за двери. Видать, Фоминых была все-таки не настолько тупой бабой, чтоб не понимать, что ни малейших шансов вывернуться у нее нет.
Потом раздался негромкий шум. Похоже, что там искали что-то, в соседней комнате. Ящиками хлопали, мебель с места на место передвигали, шуршали бумагами. Тихий возглас – и все затихло.
Дверь открылась и оттуда вышел Коробов. Не то чтобы очень довольный – скорее, ошарашенный. Потрясенный. В руке он держал тоненькую папку из-под бумаг.
– Ну и дела, – сказал он. – Мать-распромать, ну и дела… Боба, увози меня отсюда скорее, пока я весь этот гадюшник не взорвал на хрен. Я, понимаешь, по логике вещей, убить должен эту тварь. А я не могу. Потому что она – человек. Ты представляешь, Боба, такая мразь – и человек… Я не могу…
Боба покинул дом с радостью. Все прошло, как по маслу. Демид даже заявил Антонову, что в его услугах больше ПОКА не нуждается. Но на душе Антонова скребли кошки. История была совершенно непонятной. И Антонов вляпался в нее по уши.
ГЛАВА 20
Демид не стал терять времени. Он должен был успеть сегодня, этой ночью.
Фоминых и ее подружка-любовник остались лежать связанными в квартире. Долго они так не пролежат. Утром на работе хватятся Фоминых, позвонят ей домой, а через некоторое время заявятся и к ней в квартиру. Фоминых, конечно, искусно наплетет про нападение, ограбление и прочее – тем более, что квартира вся разворошена. Про Демида она расскажет вряд ли. Не расскажет, что это был он, Коробов, даже если ее будут пытать. Теперь у нее есть веские причины для этого.
Но убить его она захочет еще больше. И поэтому он должен спешить. Этой ночью он должен успеть увидеть все своими глазами, прежде, чем уберется из города.
Увидеть и остаться живым.
Раньше это называлось Тайным Обществом. Были такие в начале нашего века, и в конце прошлого, и сто, и двести, и пятьсот лет назад. Всегда находились люди, живущие вполне благополучно, обладающие и умом, и богатством, и властью, которых не устраивала официальная религия и идеология. Они хотели верить во что-то другое, во нечто таинственное, мистическое, и даже страшное. В кого-то, кто придет к ним, и провозгласит их избранными, и повергнет существующий порядок, и кровавою рукой даст им еще больше ума, богатства и власти. Кто-то из этих людей действительно верил, кто-то наслаждался игрой, кто-то тешил свои самые низменные страсти.