Лестница из терновника. Трилогия
Шрифт:
– Почему?!
– вырывается у Олу.
– А почему - нет?
– говорит Анну.
– Разве нам судить? Так что ж? Если будет грозить плен, стыд - бросишь брата, сбежишь? Побоишься, что плюнут на твоё имя, да, Олу? Либо умереть - либо удрать, поджав хвост. Так?
Теперь все волки не знают, куда деть глаза. Анну скидывает короткую чёлку со лба.
– Я так и знал. Кто может положиться на вас? Лев? Львята? Брат на брата - не может положиться. Потому что в вас - страх. Простой подлый страх. Хуже, чем страх смерти.
Им
– У моих людей - не будет так, - говорит Анну.
– Среди моих людей - нет трусов, нет подлецов. Мои люди не бросят брата, что бы с ним ни случилось. Не проклянут. Кору, она - душой рискнула за брата. Без страха. Не смейте думать о ней плохо. Знаете, как говорят северяне? Сестра.
– Что это?
– спрашивает Хенту, крупный сильный парень с наивным лицом в боевых шрамах.
– Брат-женщина. Женщина - твоя кровь. Женщина - не рабыня. Кору - сестра. Любой из вас, попади он в беду - сестра. Помогать - как раненому. Уважать доблесть. А за душу - молиться. Мы никого не бросим из своих, если он не струсил и не предал.
Теперь и волки, и северяне одинаково слушают - внимательно.
– Мы убьём страх, - говорит Анну. Его глаза горят.
– Это будет тяжёлый бой - зато потом будет легко. И я ещё сам прочитаю, что пишется в книгах Пророков. Может, Наставники лгут - вы видели, они могут лгать. Могут предавать. Вдруг на самом деле Пророки велели помогать всембратьям, не щадить себя и не знать страха и подлости - а предатели исказили святые слова? Что им помешает?
– Львёнок, - нарушает общее молчание Лорсу, очень смуглый, с длинными морщинками в углах глаз и около губ, - а как же... ведь женщина... как коснуться брата? Или - не трогать? Или - что?
Анну задумывается, зато Элсу, так и не выпуская Кору из объятий, говорит негромко:
– Творец - Отец всем нам, мы все - поэтому братья. Но кровь у нас разная, смертные отцы - разные. Я так думаю. Я - Львёнок, Кору... волчица... это ведь - разное, не одно.
Лорсу кивает, пожимает плечами:
– Я не о вас. Я - вообще.
– Пророки сказали, что проклят изменивший брата, - медленно говорит Анну.
– Это правда. Это надо блюсти. Но - вот Элсу, он не касался железом тела брата, это сделали другие... На Элсу нет греха, мне кажется. И на Кору нет - она выполняла долг, это - братская любовь, это - честь волка.
Кору зачарованно слушает. Её слёзы высохли. Я вдруг обращаю внимание на Ар-Неля - его обычная скептическая полуулыбка, похоже, скрывает настоящее восхищение. Я согласен: Анну восхитителен.
– Я думаю, - продолжает Анну, - это знак. Кору - это знак. Свыше, от самого Творца. Испытание ей: о чём ты будешь думать, о душе брата или о своей душе? Испытание нам: кто мы, честные бойцы
Волки понимающе кивают. Переглядываются.
– А вот рабыня Львёнка Льва?
– спрашивает Лорсу чуть увереннее.
– Рабыня Эткуру? А?
Эткуру тут же подбирается, будто ждёт нападения, но Анну смеётся.
– Ну - рабыня. Что ж такое?
И волки начинают несмело улыбаться.
– Красавица, - смущённо говорит Лорсу.
– Искушение.
– Тебе, что ли?
– Анну щёлкает пальцами.
– Лорсу, тебя рабыня Прайда искушает? Ты, Лорсу - ты совсем смелый стал. Дома - что бы тебе сказали? Хочешь быть бестелесным волком, так?
Лорсу изрядно-таки смущён, но договаривает под общий смех:
– Без платка, без знаков Прайда. Смотрит в глаза, как гуо. Красивая, как гуо. Что с гуо-то делают?
Эткуру порывается что-то сказать, но Анну останавливает его жестом.
– Вы ещё не поняли, что с ними не так, с северянками? Отчего - красота? Всё просто. Они убили страх. Вот Кору, вот рабыня Львёнка Льва - в них нет страха, вот и красота. Вот и сила. У рабынь войны - откуда красота? Они - храбрые солдаты, метаморфоза - после боя. А не гуо, - Анну мечтательно улыбается.
– Мы объявили войну страху. Нам - брать красивейших женщин... если сумеем получить бесстрашных.
Напряжение сходит на нет; волки подталкивают друг друга локтями, посмеиваются. Северные дамы и кавалеры шепчутся, опуская ресницы и улыбаясь. Элсу и Кору уходят к флигелю для гостей Государя, Эткуру провожает их. Ко мне подходят Юу и Ар-Нель.
Юу изображает северного бойца: куртка поверх кафтана надета в один рукав, длинная прядь выбивается из косы, всех украшений - только пара чеканных браслетов на запястьях. Зато милый-дорогой Ча - в своём репертуаре: бус, браслетов, пряжек и брошек на нём килограмма два, расшитые полы кафтана - до щиколоток, вдобавок, он поигрывает шёлковым веером, расписанным хризантемами, на длинной муаровой ленте.
– О, Ник, - говорит Ар-Нель весело, - мир окончательно пробудился от сна, на душе - весенняя радость, и всё тело наполняет предчувствие дальней дороги, не так ли?
– Знаешь, что, сердечный друг, - говорю я, - хоть я и отношусь с благоговением к твоим дипломатическим талантам, всё равно это путешествие кажется мне авантюрой. Рискованной авантюрой.
Ар-Нель победительно смеётся, смахивает с кончиков пальцев воображаемые капли.
– Ах, Ник, меня ведёт Судьба, меня ведёт История, меня ведёт любопытство, неутолимое, как истинная страсть! А Господину Второму Л-Та неймётся потому, что хочется вписать имя в Звёздные Скрижали и доказать, наконец, всему свету, что именно он - Истинный Брат Государыни!