Лестница из терновника. Трилогия
Шрифт:
– Она, она ему глаза отводит, гуо, проклятая Творцом!
– тут же встревает Наставник. Волки шепчутся.
– Мингу, - говорит девочка, - можно, я скажу?
– Будет только хуже, - отзывается Мингу в тоске.
– Не будет, - улыбается девочка.
– Хуже некуда.
– Ну, изволь, - говорит Хотуру, и взгляд у него недобрый.
– Когда все ушли спать, мы обнимались и пили вино, - говорит девочка.
– Это было на сеновале, за конюшнями.
– Потом Мингу окунул факел в кадку с водой, и мы... Мингу взял меня.
Тишина стоит гробовая. И в этой тишине
– Потом Мингу пошёл по нужде, а я поправила одежду и пошла за ним.
– Зачем, во имя Творца?
– вырывается у Хотуру.
Девочка пожимает плечами.
– У меня было чувство, что за нами следят, - говорит она констатирующим тоном.
– Я была разведчиком Львёнка Нохру и привыкла доверять чутью. Я думала, что это кто-то из наших... или из здешних. Из любопытства. Но мне захотелось подстраховаться, и я вдруг начала беспокоиться за Мингу. Я прошла по садику и остановилась так, чтобы видеть вход в отхожее место. Шагах в семи.
– Да зачем?!
– снова спрашивает Хотуру.
– Не знаю, - отвечает девочка просто.
– Наверное, потому, что там удобно убивать. Мне показалось, что тот, кто следит, ушёл за Мингу. Я перестраховывалась.
– Зачем мы всё это слушаем?..
– начинает Наставник, но Хотуру его останавливает, кивая девочке.
– Продолжай.
– Я увидела человека, который следил за Мингу. Это был служка. Он встал у двери отхожего места так, чтобы ударить ножом... То есть, я о ноже не подумала, просто решила, что он опасно стоит, нехорошо - и подошла вплотную.
– Он не заметил, ты хочешь сказать?
– спрашивает Хотуру. Интонация у него изменилась.
– Он не боец, - говорит Лекну.
– Он был очень занят своими мыслями, идеей и наблюдением за Мингу. Мне показалось, что он бормотал что-то про "полуженщин"...
– Ах ты...
– срывается у Хотуру.
– Дальше - просто, - заканчивает девочка.
– Я увидела у него нож, он замахнулся на Мингу, я его убила. Тот, кто посягает на жизнь Львёнка - мертвец. Меня учили так.
– Я видел, - говорит Мингу.
– Он не сразу умер. Он ещё сделал шаг, он пытался меня достать. Я знаю, он меня не любил, Ику, но чтоб до такой степени... Убить в нужнике...
– А я видел, когда уже всё, - вставляет волк с фингалом.
– Но Ику точно был с ножом...
– Ага, Дану увидел, как Ику умирает, и закричал, - подтверждает Мингу.
– Ику, значит, следил, как ты обнимаешь женщину, - задумчиво говорит Хотуру.
– Вот же удивительно, насколько бесплотные служители Творца...
– Он не хотел убивать!
– вдруг прорезался из свиты Анну тот зарёванный служка, которого притащила Кору.
– Творцом клянусь - он не хотел! Он хотел только...
– и запнулся.
– Только чтобы его... это...
– Ой, дурак, - стонет сквозь зубы Наставник.
– А это ещё что?
– удивляется Хотуру.
– А это - человек, которого ваш Наставник послал в Святой Совет, - отчеканивает Анну.
– Чтобы донести на тебя. Видишь, Хотуру, везде измена. У тебя в доме - и то измена.
– В Святой Совет, - подтверждает Хотуру.
– Ну да. Спасибо
– Спасибо, божий человек, за заботу о моей душе. А Ику ты приказал порадеть о моём сыне? Ты, конечно, ты... что это я спрашиваю, будто сам не понимаю...
– А ты им веришь?
– шепчет Наставник сразу посеревшими губами.
– Ты им веришь. Это главное. Почему твой Чису - дурак, а? Не он, не он. Меня ты за дурака держишь, вот что. Думаешь, тебе это с рук сойдёт, Ному. Думаешь, Святой Совет тебе поможет. Считаешь, что Святой Совет сильнее Прайда. Не ошибись, старый друг.
Щёку Наставника сводит судорога.
– Не сможешь сделать вид, что не видал?
– спрашивает он загадочно бешеным шёпотом.
– Девка при всех, сама!
Хотуру медленно подходит к Мингу и девочке и гладит девочку по голове. Она поднимает глаза, её лицо делается благоговейно-испуганным, а Хотуру гладит, гладит, перебирает крутые кудряшки - и волки завороженно смотрят на это действо.
– Да, - роняет Хотуру тяжело.
– Не смогу сделать вид, что не знаю. Она сама хочет родить мне внука. Сама заботится, чтобы внук выжил... и у сына спина прикрыта... волчица, волчица, - и, так и не отнимая руки от кудрей Лекну, поворачивается к Анну.
– Прости меня, Львёнок Львёнка. Чуть я не сдурил, как никогда... верно говорят: нет дурака хуже, чем старый дурак. Я понял, к чему ты клонишь. Я с тобой.
– Вот!
– Наставник устремляет на Хотуру указующую длань.
– Вот! Это оттого, что ради грязных забав, плотских, похабных забав, я хочу сказать - ты кого угодно готов предать! Сына хочешь видеть в обнимку с подлой девкой?!
– Которая спасла ему жизнь и родит детей, - Хотуру приподнимает голову Лекну за подбородок.
– Ты её на службу хотел взять?
– говорит он Мингу.
– Возьми. Волков не метят. С волками едят за одним столом. Точка. Ты, Ному, отдай волку оружие-то, не держи. Не смеешь ты боевое оружие, да ещё и в крови, в руках держать, Творец покарает. Отдай ей.
Ар-Нель подходит, как осторожный кот, и протягивает руку. Наставник секунду явно борется с желанием ударить его этим самым мечом - но, очевидно, понимает, что такое дело никак не выгорит. Меч протягивают с видом "на, подавись!" - и Ар-Нель принимает его благоговейно. И так же благоговейно девочка берёт оружие из Ар-Нелевых рук, по-северному целует "разум стали", тут же начинает оттирать кровь рукавом.
– Вот так - правильно, - говорит Хотуру.
– Оружие должно быть в правильных руках. Правда, Ному?
– Твой сын волка тискал, так выходит?!
– в голосе Наставника слышится некоторая даже радость.
– Бывшего брата - что он с ним делал?!
– Не с ним, - брезгливо поправляет Анну.
– С ней. А такие, как ты, в любом честном движении видят порок.
– Чису, - окликает Хотуру, - расскажи-ка мне всё с самого начала. Только откровенно.
– Он не сможет не откровенно, Львёнок, - говорит Кору.
– Я слышала. Прости, Львёнок, я всё слышала. Случайно. И как ты говорил с Наставником, и как он потом науськивал на тебя и Мингу своих служек.