Лестница в Эдем
Шрифт:
Меф, поспешно свалив свои железки, протянул было руку, но его ладонь повисла в воздухе. Все пятеро молча стояли и глядели на его ладонь с таким брезгливым вниманием, будто она была измазана в навозе.
Буслаев смутился и озадачился.
– Что-то они какие-то странные! Вроде я им ничего не сделал, а они смотрят на меня, как свора голодных псов на охамевшую сосиску! – шепнул он мечнику.
Арей хлопнул себя по лбу.
– С чего бы это? Ах да! Улита по моей просьбе сообщила им, что ты называл их дебилами, уродами и обещал изувечить…
Мефодий грустно оглянулся на Даф и со вздохом полез на ринг. Он понял уже, что ему не открутиться. Да и размяться-переодеться Арей ему не позволит. Заявит, что все настоящие войны проходят без разминок.
Не оборачиваясь, Меф чувствовал, что тайские боксеры следуют за ним с бульдожьим упорством, не отставая ни на шаг.
– А перчатки хотя бы есть? Ну или бинты? – спросил он, пролезая под канатами.
Улита вопросительно посмотрела на Арея и театрально всплеснула руками.
– Родной, какие перчатки? Да мы йод в рассрочку покупаем! Откуда у мрака такие средства?
Меф очнулся утром. Он лежал в незнакомой комнате. В окно с любопытством глазело бледное и рахитичное осеннее солнце. Спохватившись, что его поймали за подглядыванием, солнце поспешно занавесилось тучами.
Меф сел на кровати. Голова была тяжелая, как котел. Меф ощупал нижнюю челюсть. Двигать ею, говорить и жевать было больно, губы вспухли, но выбитых зубов языком не обнаруживалось. Если учесть, что дрался он без капы, это хотелось назвать чудом.
Рядом на кресле дремала Дафна, на коленях у которой лежала флейта. Лицо у нее казалось уставшим. Меф понял, что она заснула совсем недавно, всю ночь маголодиями вдыхая жизнь в его избитое тело.
– Дафна! – хотел окликнуть Меф, но она уже открыла глаза.
Истинные стражи-хранители слышат мысленные призывы прежде, чем их подопечный успевает разомкнуть губы и направить воздух из легких на голосовые связки.
– Доброе утро! – сказала она жизнерадостно.
Меф согласился с тем, что добрее не бывает, и уточнил, чем закончился вчерашний день. А то он как-то не уловил момента, когда погасили свет.
– Неужели ты ничего не помнишь? – озабоченно спросила Даф.
– Помню, как лез на ринг. А вот что после было – хоть убей! – сказал Меф.
– Да особенно ничего и не было, – успокоила его Дафна.
– Но я хотя бы многих вырубил?
Даф мягко коснулась его плеча.
– Ты уверен, что хочешь услышать правду? – спросила она.
Меф придирчиво посмотрел на свои костяшки, несколько раз сжал и разжал ладони и обнаружил, что нигде не болит и даже нет ни одной припухлости. Подозрительно. Как кулаки ни набивай, а такого просто не бывает.
– Нет, не уверен… – сказал он, но все же не удержался: – Неужели я не ударил ни разу?
– Бой продолжался секунд семь. Большинству тайцев даже не удалось тебя
«Куча листьев – это еще довольно вежливо», – подумал Буслаев.
– Зачем Арей это устроил? Заставил драться безоружным, когда я привык мечом? – сам себя спросил Меф и сам себе ответил: – Он хотел показать мне, что я ничто. Пустое место.
– Ты не пустое место! – решительно сказала Даф.
– Нет, пустое!
– Пустым является только то место, которое считает себя полным. У всех же прочих еще есть шанс, – сказала Даф.
Меф встал и прошелся по комнате, разглядывая ее. Уютно, функционально, но безлико, точно в номере дорогой гостиницы. Лично он предпочел бы простой, без задвигов чердак – с турником, брусьями, свисающей на цепях боксерской грушей и стопками книг на полу.
Огромный раздвижной шкаф прятался за зеркалом. Желая узнать, что лежит в шкафу, Меф толкнул дверцу, и его немедленно хлестнуло по носу древком упавшей мавританской пики. Пика была размещена в шкафу очень коварно, и увернуться от нее мог только тот, кто знал о ловушке заранее.
– Это не я ее туда поставила! – на всякий случай сказала Дафна.
– Знаю, что не ты. Мы из Москвы вообще никаких пик не привозили. Задушу Улиту! – мрачно пообещал Меф.
Он сел на подоконник и, ощущая затылком холодное стекло, сказал Дафне:
– Вчера я не успел толком объяснить, зачем мы поехали в Питер. Хочешь знать?
– Да.
– Через месяц мне предстоит бой с одним деятелем из Тартара. Арей взялся меня поднатаскать, а то моя спортивная форма потерялась в раздевалке. Сама видела, как меня вчера размазали по стене.
Даф нахмурилась.
– Мрак тренирует тебя, чтобы ты сражался с мраком! В этом есть очевидная натяжка! Ты меня понимаешь?
– Не-а.
– Разве ты не чувствуешь подвох?
– Не особо.
– Сам подумай. Как туманом можно уничтожить туман? Или тьму тьмой? Так и мрак, тренирующий кого-то для сражения с мраком, выглядит фальшиво.
– Я верю Арею, – упрямо сказал Меф.
– Можно верить ему сколько угодно, но Арей служит мраку! А кто из какого колодца черпает, тот такую воду и сам пьет, и других угощает. Кто твой противник?
– Гопзий Руриус. Говорят, отлично владеет клинком.
Меф сказал это как будто промежду прочим, а сам быстро скосил на Даф глаза, проверяя, как она отнесется к этому имени. Буслаев заметил, что Даф напряглась.
– И бой, конечно, устроил Арей? Но от твоего имени, сам же, как добрый дядюшка, остался в стороне? – невинно спросила Дафна.
Меф насторожился, не понимая, куда она клонит и откуда вообще могла узнать, что Арей именно так и поступил.
– Допустим, – признал он неуверенно. – Но у Арея не было другого выхода! Если я откажусь от боя, Гопзий заберет мой меч. Коротышка Лигул утверждает, что мой меч не мой, а мрака, и нашел ему нового хозяина. Понимаешь, моему мечу!!!