Летаргия 2. Уснувший мир
Шрифт:
– И это всё? – развела руками Кира.
– Нет, были и другие образы, другие люди – те, которых мы ждём.
– Хорошо, допустим, – подняла брови девушка. – И я тоже была в этом сне?
– Все, кто есть в этой комнате. На следующее утро ко мне пришёл Тымнэвакат. Мы сердечно поговорили и отправились на другой конец страны, разыскивать вас.
– Просто взял и пришёл? Вы же были незнакомы. Как ты нашёл отца Арсения? – спросила она у Тымнэваката сурово, как у ребёнка, который без спросу утащил конфетку.
– Как-как, тюлень подсказала! – важно проговорил Тым.
– Кто?
– Сначала
Кира закрыла глаза.
– И давно вы понимаете язык животных? – пытаясь то ли не рассмеяться, то ли не разрыдаться, выдавила она.
– Давно бы понимал – не брал мясо и шкуру, – ответил Тым. И улыбнулся во все зубы.
Логарифм тяжело опустился на сиденье.
– Нам всем нужен врач. Желательно психиатр.
– Его мы обязательно встретим, – ласково проговорил монах. – Он тоже мне снился.
Беркутов хлопнул себя по ляжкам, подскочил.
– Так. Ясно. Давайте выясним, что мы можем сделать. Вы, отец Ануфрий, насколько я помню, бывший пилот.
Монах кивнул.
– Частным самолётом управлять сможете?
– Думаю, да. Мне приходилось летать и на военных истребителях, и на пассажирских лайнерах, и на аэропланах. Но я всё же за то, чтобы дождаться остальных.
– Давайте хотя бы посмотрим, что у нас есть. Может, и лететь не на чем? Мы уже сутки торчим в этом аэропорту и ничего толком не исследовали.
– А вам лишь бы исследовать что-нибудь! – съязвила Кира.
– Маленькая моя, – процедил Логарифм. – Ты даже не успела устроиться на кафедру младшим научным сотрудником, а уже изводишь меня своими капризульками.
– Да у вас и кафедры-то не было, когда я пришла. Так, одни развалины!
– Хватит, – рявкнул кто-то. И все синхронно повернулись к Роману Вешникову, бывшему сомнологу, а ныне ещё и бывшему бариста кофейни «Письма», вялому кулёме и молчуну, от которого никто не ожидал крика.
Вешников неловко потоптался на месте. Пустая чашечка кофе и блюдечко в его руках напоминали игрушечный щит и меч. Но при всей комичности его позы, никто не вымолвил ни слова.
– Моя жена, – продолжил сомнолог, сорвавшись на визг, – лежит сейчас в соседнем зале. Ваши родители, Кира, на постели в питерской квартире не могут проснуться и позвать на помощь. У Тымнэваката в юрте остались жена и дочь, а мы ходим тут, спорим, занимаемся какой-то фигнёй! Может быть, остальным нечего терять? Но нам просто нельзя сидеть на
Отец Ануфрий отложил журнал, подошёл к Вешникову, тихо и коротко бросил:
– Идёмте.
– Аллилуйя! – буркнул Логарифм и закатил глаза.
Они быстро, без особых препятствий минули зону регистрации со столбиками и разделительными лентами, которым некого было теперь разделять. Доцент и сомнолог шли первыми, за ними, негромко переговариваясь, ступали отец Ануфрий и Тым, Кира чуть отстала, разглядывая брошенный то здесь, то там багаж, словно пассажиры просто исчезли, испарились. В пустом зале аэропорта шаги неспящих с гулким эхом разлетались под куполом. У Киры бежали мурашки от этой гробовой тишины. Молчали ресторанчики быстрого питания, сувенирные лавки, магазины с фирменными чемоданами и сумками. Застыли багажные ленты, а сквозь рамку металлоискателя можно было пройти хоть в стальных доспехах – ничто бы не пикнуло.
Интересно, что заставило людей бросить вещи и бежать без оглядки? Возможно, тот самый дождь из самолётов, летящих на автопилоте, о котором говорил монах. Некоторые из них падали недалеко от аэропорта, другие – там, где заканчивалось топливо. В предыдущие ночи Кира не раз просыпалась от неясного грохота взрывов и слабой вибрации. Кто знает, может, это был очередной упавший самолёт, полный спящих пассажиров, или атомная станция, отжившая своё. Что, если радиация уже давно распространилась по городу, проникла им в кости и сейчас убивает?
– Счётчик Гейгера, – произнесла она вслух.
– Уже, – не оборачиваясь, откликнулся Логарифм.
– И что?
– Норма, – ответил он, выдержав театральную паузу.
– У вас он что, всегда с собой?
– В моём чемоданчике, – доцент сделал рукой жест, как будто что-то несёт.
Кира вздохнула.
– Можете вы хоть раз ответить по-человечески?
– В некоторых аэропортах есть приборы, позволяющие вести радиационный контроль, – задумчиво проговорил отец Ануфрий. – Возможно, наш уважаемый учёный нашёл такой и воспользовался. Только вот ума не приложу, как он это сделал без электричества.
– Вы не поверите, – подмигнул «наш уважаемый учёный». – Но я использовал батарейки. На холоде они быстро разряжаются, но годные ещё можно найти.
Они дошли до застывшего эскалатора, с грохотом затопали наверх по стальным ступеням.
– Не понимаю, – нахмурилась Кира. – Вы сказали, что атомные станции должны были уже взорваться. Что-то там про охлаждающую жидкость… Почему тогда этого не случилось?
– Вопрос не ко мне, а к монаху, – небрежно бросил Логарифм. – Чудеса по его части.
Отец Ануфрий покачал головой.
Вешников наклонился к Логарифму:
– А другие варианты?
Эколог пожал плечами, зловеще прищурился.
– Слабо верится в группу добрячков-энтузиастов, ездящих от станции к станции и запускающих систему охлаждения. К тому же они должны хотя бы немного разбираться в атомной инженерии. Возможно, защитные системы ещё действуют или кто-то заинтересован в том, чтобы станции не рванули.
– Кто?
Логарифм обвёл спутников своим тяжёлым фирменным взглядом исподлобья: